Сергей Гуриев: «Ситуация абсолютно отчаянная»

Уже к концу января агентство S&P может понизить суверенный рейтинг России до «мусорного».

Как вы оцениваете вероятность того, что России будут присвоены мусорные рейтинги?

Как очень высокую. Мы находимся очень близко к этой черте.

Но если российские компании из-за санкций так и так не могут занимать деньги на Западе, то какое это имеет значение?

 Дело в том, что у многих компаний в кредитных договорах записаны ковенанты — специальные условия, в которых зафиксировано, что деньги даны в кредит при таком-то инвестиционном рейтинге, и если этот рейтинг меняется в сторону ухудшения, то ставка кредита в лучшем случае автоматически поднимается, в худшем — компания должна немедленно вернуть долг. Снижение суверенного рейтинга автоматически ведет к снижению и рейтингов компаний. Если компания не может вернуть кредит, то объявляется дефолт компании, после чего банки идут в суд и начинают арестовывать активы: например, если вы продаете нефть, то арестовываются ваши танкеры, счета, куда переводят деньги ваши контрагенты и т.д. В результате компания не только не может перезанять деньги — она не может получить любые деньги и продолжать текущую деятельность в нормальном режиме. Что касается суверенного долга, то он у России небольшой, но в случае, если кто-либо из тройки — S&P, Fitch или Moody’s, — присвоит стране мусорный рейтинг, то какие-то держатели российских облигаций начнут их срочно продавать. Соответственно, это не только сделает любые заимствования весьма дорогими — для российского бизнеса в том числе, но и заставит тратить резервы ЦБ на выкуп этих облигаций. А резервы ЦБ и так за год сократились больше чем на $100 млрд. Так что снижение рейтингов — это серьезная проблема.