Вы здесь
Официальный культ Победы вытесняет настоящую память и обслуживает внутренний фашизм
Свои первые 16 лет я провела в Советском Союзе, где я почти никогда не слышала о Второй мировой войне и где я многое узнала о Великой Отечественной войне — о вторжении Германии в СССР в июне 1941 года и последовавшей за ним четырехлетней «священной» войне. Эта война стала ключевым элементом государственной пропаганды, но весь советский народ старался бережно хранить живую память о тяготах, потерях и выживании. День Победы Советского Союза, 9 мая, стал тем советским праздником, который отмечали все без исключения, даже такие люди, как мои родители, бабушки и дедушки, которые молча ненавидели советский режим. В день 70-летней годовщины победы над нацистским режимом та война и победа стали таким наследием, которое скорее разделяет, чем объединяет: они стали предметом разногласий между Россией и бывшими советскими республиками, между Россией и Западом, между прокремлевскими патриотами и прозападными либералами внутри России.
Несомненно, наследие той войны никогда не было однозначным. На уроках истории в советской школе мы часто слышали о героизме советских людей, которые сражались в Красной армии и партизанских отрядах, но нам никогда не рассказывали о том, что советское руководство сознательно бросило десятки тысяч неподготовленных, плохо вооруженных и голодных новобранцев на растерзание немецкой военной машины. Нам не рассказывали о том, что НКВД и отряды контрразведки «Смерш» отправляли на поле боя своих людей, которые шли за солдатами регулярных сил, готовые стрелять в любого, кто попытается бежать или отступить. Нам рассказывали о коварном нападении Германии на СССР, забывая при этом упомянуть о советско-германском договоре о ненападении, а также о том, что советские войска и правительственные чиновники, оказавшиеся на пути наступающих немцев, сначала поддались панике и обратились в бегство.
Я узнала о существовании обратной стороны Великой отечественной войны из живых рассказов о судьбах людей — от моих родителей, из сообщений иностранных радиостанций, которые были запрещены в Советском Союзе, и из запрещенной литературы, которая хранилась у нас дома. Я узнала, что в 1941 году отец друга нашей семьи был арестован и попал в тюрьму за «подрыв боевого духа» только потому, что, слушая первое радиообращение Сталина к народу после нападения Германии вместе с соседями, он имел неосторожность сказать, что голос советского вождя показался ему печальным. Я узнала, что миллионы людей выжили только благодаря американской гуманитарной помощи. (Моя мама, которой было пять лет, когда началась война, до сих пор с нежностью вспоминает американские консервы.) Я узнала, что многие народы Советского Союза сначала с радостью встречали немцев, считая их освободителями, способными спасти их от коммунизма, и что большинство военнопленных отчаянно сопротивлялись возвращению на родину после окончания войны, потому что там их обычно ждал ГУЛАГ — наказание за их «предательство», то есть за то, что они позволили взять себя в плен живыми.
Сегодня эта война снова стала центром национальной мифологии, однако этот военный миф продолжает жить в неузнаваемом мире, наполненном исторической иронией. Кто бы мог подумать, что спустя 70 лет после победы Советского Союза объединенная Германия станет одной из сильнейших мировых держав, а Советский Союз останется в прошлом? Кто мог подумать, что в год 70-летия победы над нацистской Германией две крупнейшие советские республики, Россия и Украина, будут находиться в состоянии необъявленной войны друг с другом, а Германия возьмет на себя роль посредника на мирных переговорах между ними?
В основе российско-украинского конфликта лежит, в том числе, спорное наследие той войны. Кремлевская пропаганда сегодня постоянно называет киевское правительство фашистским и даже пронацистским, а также гнездом бандеровцев — последователей украинского националиста Степана Бандеры, который сражался против советского режима и в какой-то момент сотрудничал с немцами. Многие украинцы, поддерживающие новое правительство в Киеве, на самом деле считают Бандеру героем, боровшимся за освобождение своей страны, а россияне, поддерживающие точку зрения Кремля, называют это доказательством их склонности к нацизму. Год назад в российской прессе появилось множество сообщений о том, что в своей речи на празднике в честь Дня Победы губернатор Херсонской области назвал Гитлера освободителем от коммунистического ига. Но на самом деле губернатор сказал, что современный агрессор — Путин — пытался подобраться к украинской границе под предлогом защиты этнических русских, подобно Гитлеру, который некогда попытался использовать идею освобождения от коммунизма в качестве оправдания для своих завоеваний.
В путинской России в ходе празднований Дня Победы все чаще стали отдавать дань уважения Сталину, массовому убийце собственного народа, который своими действиями и решениями толкал страну скорее к поражению, чем к победе. Он нанес сокрушительный удар по советской оборонной системе, уничтожив большую часть офицерского состава советской армии в ходе чисток конца 1930-х годов, и проигнорировал сообщения о надвигающемся нападении немцев. Когда я была ребенком, о роли Сталина в той войне практически не упоминалось. Теперь же в преддверии Дня Победы на улицах появляется множество плакатов с его изображением, а СМИ предсталяют его как мудрого военачальника, умалчивая о его ошибках или обвиняя в них его помощников.
Сегодня в России — в отличие от Советского Союза — есть возможность вести споры о той войне, однако эти споры все чаще ограничиваются. Согласно опасно расплывчатым формулировкам нового закона, принятого в прошлом году, гражданам, виновным в «искажении» и «фальсификации» военной истории России — то есть, к примеру, тем, кто осмелится заявить, что «освобождение» Восточной Европы было лишь несколько видоизмененной формой подчинения — грозят большие штрафы и до пяти лет тюрьмы.
Откровенно прозападный взгляд на войну тоже воспринимается неодобрительно. В советской и российской версиях роль британских и американских союзников СССР всегда преуменьшалась (даже если в наших учебниках и упоминалось о Дне высадки союзных войск в Нормандии, то на эту строку никто не обращал внимания). Однако сегодня уровень официально культивируемой враждебности и паранойи достиг своего максимума. Сегодня все большую популярность приобретает версия, согласно которой Англия и США умышленно саботировали российско-немецкий альянс, чтобы сохранить свое геополитическое господство. В статье, опубликованной 23 апреля в прокремлевской газете «Взгляд», говорится, что идея «унификации» Европы и договор о ненападении между Советским Союзом и Германией представляли собой смертельную угрозу для «англо-саксонского проекта», пока Гитлер не напал на СССР — возможно, как рассуждает автор статьи, в обмен на какие-то обещания со стороны Лондона.
Между тем, российские либералы, испытывающие на себе давление со стороны правительства, опасаются, что официальный культ Великой отечественной войны постепенно вытесняет настоящую память и эмоции, вызываемые той войной, и манипулирует этими эмоциями, обслуживая новую, внутреннюю форму фашизма.
Путинская Россия — это не гитлеровская Германия, однако тот авторитарный национализм, который она выбрала и который характеризуется специфической смесью самовосхваления и обиды, представляет собой угрозу для других стран и для нее самой. Если россияне захотят избавиться от этой ядовитой идеологии, им придется взглянуть в лицо горькой правде, которая надежно скрыта за официальными мифами.