"Путин вовремя унес ноги"

С начала вывода части российского контингента из Сирии пошла вторая неделя, но поток комментариев на эту тему в СМИ США не прекращается.

В понедельник профессор Нью-Йоркского университета Марк Галеотти поместил на популярном сайте Vox обширную статью под названием "Что доказали в Сирии российские военные".

Кремль явно испытывает чувство глубокого удовлетворения достигнутым, пишет автор, на Западе же неизбежно тревожатся, что Россия приобретет вкус к интервенциям.

На практике, однако, случай Сирии был аномалией, замечает Галеотти, и если он приведет к повороту российского курса, то, как ни странно это звучит, Запад может от этого выиграть.

У Владимира Путина, безусловно, есть причины быть довольным своим военным вмешательством в Сирии, пишет автор. По крайней мере, пока. Как переброска туда войск, так и объявление об их частичном выводе застали Запад совершенно врасплох.

Во-вторых, режим Башара Асада, который дышал на ладан, ожил и был стабилизирован.

Отныне трудно будет аргументированно оспаривать притязания Москвы на право голоса в определении будущего Сирии.

Пока суд да дело, Запад почти отказался от попыток изолировать Россию. Наиболее зримо это проявилось на январской встрече замгоссекретаря США Виктории Нуланд с Владиславом Сурковым, на которой они обсуждали будущее восточной Украины.

Выведя часть контингента, Путин больше не рискует быть втянутым в конфликт без конца и края, избегает повторения 10-летней советской войны в Афганистане, выставляет себя миротворцем и сокрашает возможные потери россиян в Сирии. (терроризм дешевле и эффективнее в каких-то случаях - ЭР)

По словам Галеотти, в дополнение ко всему прочему Путин показал, что его военные реформы отчасти преодолели традиционный порок, которым страдали советские, а потом российские вооруженные силы. Как выражается автор, "обоз", то есть обслуживание, ремонт, снабжение и логистика раньше всегда отставали от куда более гламурных "зубов", в которые Москва традиционно вкладывала гораздо большие ресурсы.

"Поэтому военные корабли, ощетинившиеся орудиями и ракетами, постоянно ломались в море, когда они действовали вдали от портов приписки, - пишет Галеотти. - Быстроходные смертоносные танки теряли гусеницы или пытались зарядить свою пушку не автоматикой, а руками заряжающего. Высокотехнологичные самолеты, способные нести самые совершенные "умные" боеприпасы, вынуждены были сбрасывать "глупые" бомбы просто потому, что других не было в наличии".

Из разговоров с московскими политиками и военными американский профессор вынес впечатление, что, на их взгляд, Сирия в разумных пределах продемонстрировала способность России употребить силу для изменения политической ситуации и, - что столь же важно, - затем понимать, когда нужно уходить.

По словам Галеотти, последнее обстоятельство особенно важно в свете самонадеянного решения вмешаться в Донбассе, в результате которого Россия завязла в необъявленной войне, открывающей мало перспектив быстрого выхода с честью.

Автор считает, что вышесказанное безусловно окрылит российский режим, который все больше определяет себя не через прогресс и процветание на родине, а через свое законное место в мире.

Автор пишет, что это место означает не столько равный статус с США ("даже самые мечтательные националисты в российском руководстве на это не замахиваются"), сколько право голоса при принятии важных решений международного сообществом. Этому должна сопутствовать возможность сохранять свою сферу влияния в Евразии, что бы ни думали на сей счет украинцы или грузины.

Галеотти пишет, что, конечно, в Сирии россияне сталкивались с трудностями, в том числе с дефицитом "умных" боеприпасов, но они превзошли западные ожидания, иногда совершая сотни боевых вылетов в день. Самолеты продолжали летать, не было катастрофических поломок. Правда, оговаривается он, россиянам в своем классическом стиле приходилось прибегать к импровизациям, например, покупке у Турции списанных судов для снабжения своего контингента.

Автор не советует преувеличивать масштабы российского триумфа, поскольку "это была небольшая, не очень дорогая операция, проведенная отборными российскими войсками и в основном включавшая воздушные налеты на противника, у которого практически не было современных зенитных средств".

"И хотя операция, может, положила конец изоляции Путина и отступлению Асада, много ли она изменила в системе мироздания?" – вопрошает Галеотти. На его взгляд, статус великой державы точно так же нельзя вывести из сирийскоого успеха, как дорогой промах Москвы на Украине нельзя истолковать как знамение геополитической малозначительности России.

Галеотти не исключает, что, сравнив Сирию и Донбас, Москва может пересмотреть достоинства гибридной войны. "На Западе по-прежнему модно находить эту модель войны ужасающей, но в Донбасе она показала себя неуклюжим инструментом с сомнительной эффективностью", - пишет он.

А вот в Сирии Россия могла открыто демонстрировать свое новейшее оружие и решать, где его дислоцировать, что с ним делать и когда его вывести, без того, чтобы наводить тень на плетень, или вести переговоры с Асадом, которого просто известили о выводе в тот же день.

Поэтому, если Москва решит вмешаться где-то в будущем, пишет Галеотти, то, быть может, она опять пустит в ход традиционные военные средства, которые эффективнее и легче контролируются. А это средства, которым НАТО как раз умеет противодействовать.

Автор резюмирует, что, хотя Москва может быть довольна своей сирийской операцией, она, в общем, не изменила соотношение сил в мире и не открыла путь новой волне российских интервенций. Россияне действительно продемонстрировали выросшую способность осуществлять интервенции, но она все равно весьма ограничена, особенно по сравнению с США с их глобальной сетью баз, их авианосными эскадрами и их морской пехотой.

Некоторые американские комменататоры предполагают, что Путин принял решение о выводе из желания сэкономить, поскольку, как пишет в New York Post военный обозреватель Ральф Питерс, даже "глупые" бомбы, сброшенные на сирийских мирных жителей, стоят денег.

Питерс же считает, что в Сирии россияне обнаружили, насколько плотно эта страна контролируется Ираном, и были этим потрясены.

По его словам, Путин с содроганием осознал, что его воздушная кампания в конечном итоге лишь укрепит набирающую силы персидскую империю вместо того, чтобы увеличить влияние Москвы.

Питерс отмечает, что американские бомбардировки в Сирии и использование там спецназа США для борьбы с "Исламским государством" при всей своей необходимости точно так же неизбежно усилят влияние Ирана в регионе.

"Но мы завязли, - пишет он. – А Путин – нет. Поэтому он унес ноги". (хотя, американский бюджет может себе позволить завязнуть, в отличии от российского - ЭР)

Дмитрий Горенбург, редактор журнала Problems of Post-Communist and Russian Politics and Law, и политолог Майкл Кофман напечатали на сайте War On The Rocks статью "Россия не вывела войска из Сирии", в которой перечисляются российские самолеты и вертолеты, остающиеся в этой стране.

Они продолжат оказывать воздушную поддержку правительственной армии и в последние дни поддержали ее попытки захватить у ИГ Пальмиру. По словам авторов, это побудило Пентагон в первый раз констатировать, что российская авиация, наконец, сосредоточила усилия на ИГ.

По мнению авторов, гораздо важнее не то, что Москва объявила о выводе части контингента из Сирии, а то, что там останутся ее военные базы.