Каспаров: «Для лечения необходима шоковая терапия, всё общество тяжело больно»

Гарри Каспаров ответил на вопросы, которые были ему заданы в письмах - вопросы о политике, выборах в США, российской оппозиции, шахматах и семейной жизни.

— Мне кажется, не совсем корректны аналогии геополитики с шахматами. В шахматах игра ведется по правилам, в ней два соперника, ресурсная база каждого известна. Сегодня "мировая шахматная партия" отличается тем, что количество игроков постоянно возрастает. Сто лет назад можно было говорить о нескольких великих державах, которые разыгрывали разные "пасьянсы". Сейчас количество серьезных игроков в мире и на региональном уровне делает научное шахматное прогнозирование невозможным. Современные технологии позволяют в том числе и негосударственным образованиям играть активную роль на политической арене.

"Мировая шахматная партия" пока находится в подвешенном состоянии, идет процесс формирования правил. После 1991 года создалась ситуация, когда необходимо было вырабатывать концепцию будущего, к чему победивший в холодной войне Запад не был готов, и поэтому 25 лет прошли в шатаниях. Установки, которые доминировали во время холодной войны, были заменены меркантильными интересами. В ближайшие несколько лет будут определяться параметры новых так называемых "шахматных партий" и "пасьянсов". Но, к сожалению, при любом раскладе перспективы России в лучшем случае представляются туманными. На сегодняшний день наша страна является поставщиком как грязной энергетики, так и грязных политических технологий. При нынешнем режиме позитивная роль России вообще не просматривается. А в каком состоянии страна окажется при новом раскладе — сказать трудно. Крах путинского режима может оказаться крахом всей государственной конструкции сегодняшней России, потому что она привязана к нынешней диктатуре, хотя я по-прежнему надеюсь, что Россия еще будет в состоянии внести позитивный вклад при резком изменении парадигмы своего развития. Но ближайшее будущее России наверняка будет крайне турбулентным, потому что на фоне глобальных мировых потрясений России не избежать роста внутренних противоречий, которые выльются в какой-то насильственный переход из одной формации в другую.

— Этот вопрос сводит нас к философскому спору о роли личности в истории: что первично — общественные процессы, которые выталкивают наверх доминирующую историческую личность, или же эта личность играет решающую роль в формировании этих исторических процессов. Понятно, что Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини и Мао Цзэдун опирались на сложившуюся историческую базу, которой смогли воспользоваться. Так и Путин появился не на ровном месте. В недрах ельцинского режима созревал запрос на диктатуру, которая могла удержать результат приватизации 90-х годов, как собственности, так и власти.

Как и классическая диктатура, путинский режим опирается на конкретную личность. Поэтому попытка объявить Путина всего лишь ретранслятором воли какого-то количества людей, стоящего за ним — отрицание логики исторического процесса. Путинская Россия, в отличие от СССР, не располагает таким военным и экономическим потенциалом. Но путинизм — это другая, новая форма растления цивилизованного мира путем паразитирования на нем, при абсолютном минимуме идеологических концепций, который делает любую диктатуру менее мобильной и менее гибкой.

Сегодня можно вспомнить многочисленные попытки Объединенного гражданского фронта, Национальной ассамблеи, Маршей несогласных, "Другой России", "Солидарности" сделать упор на Путине, на лозунге "Россия без Путина". Всё это подвергалось издевательской критике официальных либералов (особенно когда в Кремле был Медведев), говорящих, что Путин вторичен, что нужно смотреть на глобальные процессы, не надо зацикливаться на одном человеке. Сегодня стало очевидно, что именно в Путине сконцентрировались все злокачественные образования российской политической жизни.

Понятно, что после ухода Путина всё сразу не изменится в лучшую сторону, но без его ухода никакие положительные перемены невозможны по определению. Любое псевдолиберальное завывание, что после Путина будет хаос, должно отметаться. Да, возможен хаос. Но при Путине мы уже живем в состоянии прогрессирующего фашизма. Каждый год его пребывания у власти увеличивает цену выхода из этого фашистского болота.

— Проводить параллели с разными эпохами — сложно. В сталинские времена попытка высказать иное мнение грозила ГУЛАГом или физическим уничтожением. Ботвинник был убежденным сталинистом. Он считал, что те изменения, которые произошли в советское время, были в целом благотворны. До конца жизни он сохранил убежденность, что советский строй был прогрессивным и имел потенциал, который не был до конца реализован. Это послужило причиной наших серьезных разногласий в конце 80-го года. Но я понимаю, как и в каких условиях формировалось это мировоззрение.

Не стоит забывать, что в то время были другие риски, существовало идеологическое обоснование. СССР был проектом футуристическим. Это сейчас мы всё знаем про его бесчеловечность. Человечество вошло в 20-й век с ожиданиями гигантских социальных изменений. И Советский Союз строился на ожиданиях этих изменений. Т.е. там была идеологическая база. Сейчас же ничего, кроме меркантильного интереса и трусости, нет.

Когда мы сегодня говорим о конкретных людях, оправдывающих зло и рискующих максимум потерей работы, эти вещи несопоставимы. Люди, которые сегодня "продают душу дьяволу", могут, может не так комфортабельно, но устроиться в другом месте. Это тоже отличительная черта путинского режима — развращение людей, создание пространства, где размыты понятия добра и зла, все становится относительно. И в какой-то момент идеологическая обслуга начинает верить, что категории "честность" и "продажность" носят условный характер.

— Бойкот задумывался как форма активного ненасильственного протеста. Не знаю, как можно бойкотировать использование транспорта. А вот бойкот выборов необходим. Это демонстрирует отношение к политической системе, которая пытается использовать внешний демократический институт для собственной легитимизации. Бойкот — это не просто лежание на диване. Вы можете использовать современные виды коммуникаций и распространять идеи бойкота. Это не просто не пойти на выборы, а нажать определенное количество кнопок на компьютере и объяснить своим друзьям в социальных сетях суть бойкота. Если значительное количество людей поймет, что данная политическая система представляет угрозу для их нормального существования и будущего их детей, то можно будет уже говорить про гораздо более серьезные формы бойкота. Но для этого необходимо определенное оппозиционное ядро, которое бы эту позицию отстаивало.

Понятно, почему власть активно втягивает нас в какие-то игры, подбрасывая маленькую косточку в виде городских или муниципальных выборов. Устойчивость путинского режима связана со способностью поддерживать определенный градус политической жизни в стране, чтобы все окончательно не замерзало и не уходило в некое подполье. Это видимость политической жизни, которая помогает держать весь процесс под контролем и создавать иллюзию людям, что они участвуют в реальном политическом процессе.

Активный бойкот — это как раз такая форма протеста, когда люди дают понять, что с такой властью не может быть никакого будущего и необходимо искать ненасильственные, по возможности, формы, чтобы от нее избавиться. Игнорирование официальных политических процессов является важным шагом в нужном направлении.

— Всем и так известно, что кадыровские боевики уже в Москве. Будущее Кадырова неразрывно связано с Путиным. История с убийством Бориса Немцова как раз показала, что связка между кремлевским диктатором и его чеченским нукером очень тесная.

— Это очень непростой вопрос. Традиционно в России не было самоуправления в том виде, в каком оно складывалось и функционировало в Европе. Крестьянские общины и земство не располагали политической субъектностью, необходимой для политического веса. Исторически Россия самодержавная страна, к сожалению. Но, прислушиваясь к идеологам национал-демократов, таким как Широпаев, можно вспомнить, что в русской истории были и другие формы политического управления — Новгород, Псков и, конечно же, Киевская Русь.

Если провести исторические параллели, то сегодняшняя война с Украиной является продолжением многовекового противостояния ордынско-византийской Московии (со всеми самодержавными, клерикальными, домостроевскими традициями) и вольницы Северо-Запада и Украины.

— Как я уже говорил выше, акции протеста необходимы. Никто за вас ничего не сделает. Нет никакого иного решения, кроме массового общественного протеста. Попытка отсидеться и переждать не приведет ни к какому положительному результату, потому что процесс распада общества и государственных институтов касается всех. Ибо власть при отсутствии противовеса будет наглеть и дальше и отыгрываться на самых слабых. Чем меньше градус общественного протеста, тем выше аппетиты власти, которая будет компенсировать недостаток средств в казне за счет простых граждан. Безусловно, протест — вещь опасная. Но альтернативой является то, что вы всегда будете крайними.

Поддержка преступных авантюристических действий власти неизбежно возвращается бумерангом. Это убедительно показывает история. В 1939 году немцы тоже очень радовались тому, что Гитлер присоединяет к Германии одну за другой области Европы. Третий рейх "возрождался и вставал с колен". Через 6 лет их страна лежала в руинах.

Японцы тоже очень гордились, когда 1941 году они смогли за несколько часов разнести вдребезги главную американскую военно-морскую базу на Тихом океане. Прошло 4 года — и мы знаем финал.

Этот финал повторяется всегда. С некоторыми историческими и географическими поправками, но конец всегда один и тот же. Поэтому думать, что можно аплодировать, поддерживать или молча радоваться "вставанию с колен", игнорируя тот факт, что всё это происходит за счет разграбления России и личных потерь (за счет инфляции, повышения цен), достаточно легкомысленно. Рано или поздно вы получите проблемы по полной программе.

Чем выше градус протеста, тем выше вероятность, что ситуация изменится до того, как будет слишком поздно.

— Пока у власти Путин, ни о каком возвращении в Россию речи быть не может. Сегодня это билет в одну сторону. При крахе режима я не сомневаюсь, что смогу сыграть определенную роль в том, чтобы Россия вернулась на цивилизованный путь развития.

— Чтобы люди услышали твою точку зрения в свободном мире, необязательно выступать в Конгрессе США. У меня есть возможность выступать во многих европейских, во всех ключевых американских изданиях, причем в изданиях всего политического спектра — от самых консервативных до самых либеральных. Также у меня очень большой охват в социальных сетях, где я постоянно веду диалог с людьми. Однако моих усилий не всегда хватает для перелома американского общественного мнения, потому что тот уровень пропагандисткой активности, которую ведет путинская агентура и путинские лоббисты, просто зашкаливает. Сейчас применяются колоссальные усилия, чтобы воздействовать на американское общество. И тут есть определенные результаты, хотя путинская пропаганда не настолько эффективна в Америке, как в Европе. Гигантские финансовые вливания для подкупа людей, участия путинских апологетов в разных конференциях, международных программах позволяют поддерживать дискуссию. Вроде бы дискутировать уже не о чем, но дискуссия о целях и намерениях Путина все равно продолжается. Сейчас определенные люди, которые работают на Путина, подняли тему "перезагрузки отношений", и эти люди мне хорошо известны. Они много лет работают на Кремль. И теперь они находят в трамповской Америке благодатную почву для своей дальнейшей деятельности.

Здесь нужно заметить, что некоторые действия российской оппозиции зачастую являются серьезным подспорьем для путинской идеологической работы. Наш главный аргумент, что в России диктатура и этот режим угрожает всему миру, нивелируется разговорами о том, что на самом деле в России гибридный режим и, мол, все не так очевидно, якобы нельзя прижимать Путина дальше, нужно искать какие-то компромиссы. Все эти разговоры, которые несутся из России, создают серьезные проблемы для того, чтобы зафиксировать в общественном сознании на Западе понимание настоящей сущности путинского режима.

— Скоро у меня выйдет книга Deep Thinking об отношении людей и компьютеров. Я много пишу по шахматной тематике, т.к. шахматы стали территорией, на которой человеческий интеллект борется с компьютерным. Это перспективная площадка для выяснения соотношения человеческой интуиции и предвидения с машинным расчетом. В мире все более актуальным становится вопрос о взаимоотношении людей и компьютеров, искусственного интеллекта, роботов. Используя свой опыт, в своей книге я попытался смоделировать собственный прогноз.

— Заслуживает тот, кто выиграет отборочный цикл. На сегодняшний день Магнус Карлсен, безусловно, сильнейший шахматист мира. С моей точки зрения, наиболее интересными были бы матчи Карлсена с Фабиано Каруана и с Уэсли Со. Может быть интересным матч с Максимом Вашье-Лагравом. Я предполагаю, что следующий отбор пройдет один из этих троих.

— У нас нет действующего президента. У нас есть диктатор, а у диктатора не бывает реальных живых конкурентов. Сама постановка вопроса показывает непонимание природы политического режима в России. Это отрыжка электорального мышления, фантомная вера в то, что у нас якобы есть выборы. У нас есть диктатор, который использует формальный институт выборов для легитимации собственной власти. Политической конкуренции в такой политической системе нет и быть не может. Но Россия — большая страна с огромным интеллектуальным потенциалом, и смешно предполагать, что гэбэшный выходец из питерской подворотни является единственной альтернативой для будущего нашей страны.

— Исторический крах путинской диктатуры с высокой степенью вероятности приведет к изменению географических границ. Эта вероятность возрастает с каждым месяцем пребывания Путина у власти. Порядка 75% населения России живет к западу от Урала. Даже если говорить про Сибирь и Дальний Восток, Россия — это европейская цивилизация. А в Европе существует определенный набор правил, которых нужно придерживаться. К сожалению, работа по развращению российского общества, которая началась еще при позднем Ельцине и набрала обороты уже при Путине, делает процесс европеизации тяжелым. Сегодняшняя путинская пропаганда серьезно уменьшает шансы России на превращение в страну европейского типа. Европейство означает не только экономические формы взаимодействия между какими-то субъектами, но это и база законов, обязательных к исполнению. Это понимание необходимости и полезности выполнения этих законов как для индивидуума, так и для всего общества.

Увы, но на сегодняшний день российское общество поражено различными имперскими вирусами, такими как "крымнашизм". Аннексия Крыма, агрессивные действия режима на востоке Украины и в Сирии, презрительное отношение ко всему миру создает у россиян ложное представление об ориентирах. Сегодня Россия паразитирует на мировой экономической системе. Для лечения необходима шоковая терапия. Я не знаю точно, как должна выглядеть такая терапия. Разговоры о том, что нужно менять элиты, но с людьми все в порядке, контрпродуктивны. Нужно признать, что всё общество тяжело больно. Выход из этого наркотического похмелья не будет легким. Не надо обманывать людей. Для того чтобы в России прошли нормальные выборы, необходимо выйти из похмелья, выбить дурь из головы. И говорить сейчас, до лечения, о какой-то европейской трансформации бессмысленно.

Одной из отличительных черт ситуации, связанной с высказываниями Аркадия Бабченко и Божены Рынской о потерпевшем крушение самолете, является масштаб охватившей российское общество истерики. Конечно, власть извлекла из всего этого выгоду, но значительная часть инициатив по сведению счетов с неугодными блогерами исходила от общества, причем совсем не только от "прохановых" — ряды обличителей пополнили и те, кто долгое время занимал достойную гражданскую позицию по ключевым вопросам.

Подобное положение вещей, безусловно, является индикатором состояния общества в целом, закономерным результатом многолетнего процесса фашизации России. Этот процесс долгое время протекал малозаметно, многие весьма неглупые люди воспринимали (а некоторые продолжают воспринимать до сих пор) путинский режим как некий "мягкий авторитаризм с человеческим лицом", не замечая, что ничего человеческого в нем давно уже не осталось. Режим умело маскировался, но в этой маскировке ему очень сильно помогли те, кто, имея репутацию приличных людей, долгое время "облагораживал" режим, делая "полезные маленькие дела", прикрывал своей репутацией преступную сущность российской власти.

И здесь мы снова подходим к важному вопросу: "Где проходят границы допустимого во взаимодействии с режимом и какова мера ответственности тех, кто, не совершая откровенных преступлений, тем не менее способствовал превращению России в агрессивную фашистскую диктатуру?"

Понятно, что мера ответственности разных людей: высшего военного и политического руководства, по чьим приказам совершаются военные преступления в Украине и Сирии, военнослужащих, непосредственно исполняющих эти приказы, кремлевских пропагандистов, насилующих массовое сознание, и всевозможных групп "культурной и благотворительной" поддержки, десантируемых на Донбасс и в Сирию, — разная, но, тем не менее, ответственность несут все.

Одним из главных исторических уроков Нюрнбергского трибунала стало юридическое признание того, что ответственность за злодеяния гитлеровского режима несли не только гиммлеровские палачи, но и геббельсовские пропагандисты. Это в конечном счете один длинный смысловой ряд с большим количеством запятых.

— Я опасаюсь высказывать суждение по вопросу, в котором окончательно разобраться не могу. Дело крайне запутанное (и намеренно запутывала его власть, скрывая следы - ЭР), большое нагромождение деталей. Тексты Мурзина достаточно длинные, эмоциональные и содержат массу как нужных, так и второстепенных деталей. У меня нет достаточного времени, чтобы все изучить. Но мой здравый смысл говорит, что стреляло два человека. Все, что говорит адвокат Вадим Прохоров (представляет в суде интересы семьи Немцова), мне трудно воспринимать на веру. Трудно поверить, что один стрелок Дадаев (предполагаемый киллер) сделал шесть выстрелов. Тут как раз и начинается разрыв реальности между теми фактами, которые мне доступны, и той версией, которую отстаивает обвинение и которую полностью поддерживают адвокаты семьи Немцова. И, зная репутацию СК и прокуратуры, трудно воспринимать на веру все, что они говорят. С моей точки зрения, убийство могло быть совершено только с прямой санкции Путина.

У меня есть вопросы, на которые нет никакой ясности. Я вижу нежелание близких людей Немцова получения объективной информации, которое присутствовало в этом деле с первого дня.

Сразу же после этой трагедии мы слышим Илью Яшина, который говорит, что стреляли из "белой машины", и как минимум дважды в своих интервью ссылается на разговор с Дурицкой (подруга Немцова, присутствовала на мосту в момент убийства). В суде он уже обходит стороной разговор с ней и говорит, что об убийстве узнал от Ольги Шориной (помощница Немцова). Уже произошло некое смещение информации. А сама Ольга Шорина в интервью сообщает, что узнала об убийстве от другой помощницы Немцова. Это, конечно, мелочи, но мы сталкиваемся с тем, что не имеем всей необходимой информации. Кому на самом деле первому позвонила Дурицкая? И почему людей, которым якобы первым позвонила Дурицкая, нет в суде? Видимо, звонила она не Яшину и не Шориной. Самое интересное в этой истории — появление "белой машины". И эта машина является для меня индикатором того, что убийство было спланировано спецслужбами и версия с "белой машиной" была заранее подготовлена для вброса в СМИ. В показаниях Дурицкой нет никакой "белой машины". Возможно, следователи сказали об этом Яшину. А адвокат Прохоров ничего по этому поводу не замечает. Т.е. машина взялась неизвестно откуда. И до появления пленки с камеры ТВЦ следствие уверенно нам рассказывало про "белую машину, из которой стреляли". В 1:15 представитель СК, стоя на Большом Москворецком мосту, говорит, что в Немцова стреляли в 23:15 на Большом Каменном мосту. К этому времени, по словам Шориной, она уже встретилась с Дурицкой в здании СК, где та была допрошена вместе со "свидетелем Виктором Молодых". И тут я солидарен с Мурзиным и Илларионовым в том, что именно этот "свидетель" является настоящим убийцей Немцова.

История с "белой машиной" (не желтой, красной или черной) указывает на подготовленность спецслужбами этого убийства, потому что машина, на которой передвигались обвиняемые, оказалась именно белой. А какова степень вовлеченности чеченцев в этот процесс, мне неизвестно. Может быть, они соучастники. Очевидно, что это люди с темными биографиями. Но в данном случае нас не интересуют их предыдущие "подвиги". История с вероятным алиби Дадаева, "испорченные" видеопленки с камер в его доме, отсутствие в суде ключевых свидетелей увеличивает у меня количество вопросов. Я не понимаю, как адвокаты семьи Немцова могут соглашаться с тем, что суд не вызывает свидетелей, которые могли бы потенциально доказать алиби обвиняемых. В этот момент суд теряет всякую легитимность в глазах нормального человека.

Убийство Немцова — реперная точка, которая показывает, что путинская власть будет уничтожать своих оппонентов. А Борис был абсолютно бескомпромиссным оппонентом власти и лично Путина. Да, конечно, он искал различные формы участия в политической жизни, участвовал и побеждал на выборах в Ярославле. Но не это сделало его смертельным врагом режима — он был одним из ключевых людей, кто вместе с Биллом Браудером и со мной работал по продвижению "списка Магнитского". Борис до последнего дня по-настоящему боролся с путинской диктатурой. Результат — показательный расстрел у стен Кремля.

— Запад боялся раздробления СССР, и здесь нет ничего удивительного. Западная геополитика строится на концепции статус-кво. Запад старается избегать глобальных геополитических изменений и ищет варианты купирования ситуации. Распад Советского Союза стал для Запада шоком. Администрация Буша-старшего делала все, чтобы этого избежать. Сегодняшняя ситуация в России в некотором смысле является аналогом того, что происходило 25 лет назад. Потенциальный распад России пугает западных политиков, т.к. может добавить еще больше неопределенности в нынешний мир, инфицированный хаосом. Некоторые из этих политиков искренне считают, что Путин может быть их союзником в вопросе сохранения статус-кво. Путин очень умело с помощью своей пропаганды создал образ главной угрозы, идущей с исламского Востока. И в этом вопросе он пытается представить себя как союзника Запада по борьбе с терроризмом. Хотя очевидно, что все попытки найти форму компромисса с путинской Россией игнорируют реальность и вряд ли смогут изменить ход исторического процесса. У Запада явно нет понимания, как действовать в условиях спонтанного развала России. И фактически с 1991 года у Запада нет стратегического плана. Вот с 1945 по 1991 год стратегия была: в условиях холодной войны и противостояния с СССР нужно было удерживать по периметру западный мир, нужно было противостоять попыткам дальнейшей коммунистической экспансии, нужно было создать привлекательную модель для остального мира. Планы, сформулированные при Гарри Трумэне, триумфально реализовались при Рональде Рейгане. Сегодня у лидеров свободного мира должно, наконец, появиться понимание того, что сохранение путинской России в ее нынешнем виде является куда большей проблемой, чем потенциальный распад страны.

— В самом начале были такие попытки. Несколько "ходоков" пытались выяснить, что мне нужно и готов ли я обменять свою "политическую агрессивность" на какое-то количество мандатов в Госдуме и другие привилегии. Однако они быстро перестали ходить. И никакого желания вступать в переговоры с режимом у меня не было.

— Это соотношение определяется той формой политического устройства, которая называется демократия. Это устройство несовершенно, но позволяет определять настроения в обществе. Понятно, что настроения в западном обществе сейчас больше сдвигаются к изоляционизму, национализму и консерватизму. В этом плане выборы там являются тем инструментом, который позволяет регулировать процесс. Проблема сейчас в том, что на выборы идут люди, которые подверглись пропагандистской обработке. Но в любом случае попытки законсервировать власть и формировать мнение народа сверху всегда в истории приводили к известному результату.

Участие в политической жизни страны было для меня естественным. Шахматы в СССР являлись инструментом для пропагандистской машины. Еще в раннем возрасте мне было понятно, что, играя с Карповым, я уже участвую в политической жизни. В конце 80-х годов участвовал в формировании первых демократических организаций. В начале 90-х поддерживал Ельцина. Это стало для меня попыткой помочь стране встать на цивилизованный путь развития, используя свои знания и умения. У меня большой стаж участия в политической жизни без прямого вхождения в политическую систему — участия в выборах.

В 2005 году я понимал, что перехожу в игру, где не будет четкого результата. Добиться абсолютной победы будет невозможно. И выбор был — уезжать или бороться с режимом. Сколько мог, я боролся в России. К сожалению, теперь приходится бороться из-за рубежа.

— Этот вопрос касается не только жителей Нью-Йорка. К сожалению, у многих русскоязычных граждан США (да и в других западных странах наблюдается схожая картина) совсем не критическое отношение к Путину. Эти люди как будто смотрят в кривое зеркало. Но если брать ту американскую аудиторию, которая критически относится к Путину и все понимает, то выясняется, что многие американцы голосовали не за Трампа, а против Обамы и Клинтон. Это в какой-то мере была реакция на правление Обамы и восприятие Хиллари Клинтон как продолжение политики Обамы. И у многих "русских", живущих в Америке, это вызывало отторжение. Т.е. вопрос стоял не "кто лучше", а "кто хуже" — Трамп или Клинтон. Многие действия Обамы сдвинули политическую жизнь влево, и это не понравилось русскоговорящим жителям Нью-Йорка. Мне кажется, что при всех издержках Клинтон (а я последовательно критиковал политику Обамы) Трамп опасен своей непредсказуемостью. Но для многих выбор Трампа определялся собственными экономическими резонами.

— На этот вопрос трудно ответить однозначно. Да, мы не добились тех результатов, которых хотели. Пока. Режим проявил гибкость, продолжил эволюционировать в сторону фашизма. Но давайте вспомним работу Объединенного гражданского фронта, "Другой России", Национальной ассамблеи, "Солидарности", Координационного совета оппозиции. Очень многие вещи были озвучены и прописаны. Часто нас обвиняли, что мы не объединялись, но оппозиция не могла объединиться по отношению к режиму, потому что оставались люди, которые продолжали работать внутри режима на его "эволюцию". Пока это будет продолжаться, будет сложно добиться кардинального изменения. Режим всегда очень четко отсекал наиболее опасные для него радикальные ветви оппозиции, хорошо понимая, где возникает угроза корням режима. На сегодняшний день проведенная зачистка политического пространства позволяет режиму выдавать фейковые формы оппозиции за реальное противодействие режиму.

— Я читал Гарри Поттера с моими детьми. Неплохо написано, но я предпочитаю "Властелина колец". Если говорить про параллели с реальным миром, то не могу не отметить интересный момент. Лет 5-6 назад несколько раз в лекционных контрактах с разными компаниями специально отмечалось, что я не должен говорить о России, Путине и политике, потому что компании, которые организовывали встречи со мной, имели бизнес в России. Я потом шутил, что Путин был как Волан-де-Морт — его имя нельзя было произносить, а себя, естественно, ощущал Гарри Поттером. Сейчас уже все поменялось, и теперь меня зовут говорить именно о Путине, причем в тех же самых местах, в которых раньше о нем нельзя было говорить. Так что прогресс есть. И тут если использовать аллегорический, символический язык (добро — зло, темные силы — силы света), то интересно, что западный мейнстрим с определенного момента стал отказываться от этой фразеологии, объявив ее пережитком холодной войны.

Например, когда я сдавал в печать свою книгу "Зима наступает" в американское издательство, то подзаголовком к ней была фраза: "Почему Владимир Путин и враги свободного мира должны быть остановлены?" Название было принято без проблем, а подзаголовок вызвал у издателя неприятие: "враги свободного мира" — язык холодной войны. Сейчас же издатель очень доволен — подзаголовок зачитывается с особым удовольствием на презентациях. В этом подзаголовке квинтэссенция того, о чем говорил не только я, но и Борис Немцов: Путин — это наша проблема, но рано или поздно он будет и вашей проблемой. Тогда все смеялись: "Какая проблема? Мы с Путиным бизнес делаем". Теперь стало очевидным, что это проблема для всех — и для Европы, которую заполонили беженцы, которых Путин с Асадом и Ираном гонят бомбежками Сирии, и для Америки, которая столкнулась с попытками влиять на президентские выборы.

И сейчас западный либеральный мейнстрим вновь осваивает словарь Рейгана, где добро и зло имели геополитическую составляющую. Т.е. вместо морального релятивизма, процветающего с 1991 года, возвращается язык моральной четкости в определении позиции, которая является первым шагом на пути формирования стратегической линии по обузданию путинской агрессии и слому путинской диктатуры. И это хорошая новость.

— По этому вопросу проводилось много исследований. Если делить мир по религиозно-конфессиональному признаку, то самыми успешными являются протестантские страны. Отношение протестантской этики к труду, людям и собственности сформировало демократические системы. Тот объем инноваций (научных, политических, социальных, культурных), которые были реализованы в христианском мире, и в первую очередь в протестантском, не имеют аналогов в других конфессиях. И с точки зрения вклада в развитие человечества, протестантизм — наиболее "продвинутая" ветвь христианства.

— На сегодняшний день очевидно, что выдвижение Навального на руку Кремлю. Независимо от того, что говорит какой-нибудь Песков или кто-то из сторонников Навального. Это помогает путинским лоббистам на Западе продвигать идею, что Россия — гибридная страна, а не диктатура. Это очень важно для Путина, потому что, например, при обсуждении кандидатуры Рекса Тиллерсона на пост госсекретаря для многих колеблющихся факт того, что в России есть "независимый кандидат, который борется с Путиным", может сыграть важную роль. Якобы с Россией нужно вести не такую жесткую линию, а может быть, стоит найти возможность какого-нибудь компромисса. А вдруг если прижать Путина, то станет еще хуже. Поэтому лучше искать какие-то промежуточные формулы взаимодействия. Но совершенно очевидно, что если Кремль не захочет, то никакого выдвижения Навального не будет. Разговор о том, что он представляет угрозу Путину, оскорбителен для интеллекта нормального человека. Мы же понимаем, что остановить Навального при наличии кучи уголовных дел можно щелчком пальца. И разговоры о том, что "Путин боится применить какие-то меры к Навальному", смешны. Такое количество пролитой крови делает диктатора совершенно невосприимчивым к каким-либо угрозам, кроме тех, которые могут повлиять на его личную власть. Например, серьезные действия Запада. Внутри России Путин считает для себя возможным творить все что угодно. Поэтому любые политические действия оппозиции могут происходить только с согласия Кремля или временного им игнорирования.

Решение о регистрации Навального Кремль будет принимать в конце 2017 года. Зато весь год мы будем слышать историю о том, что "нужно готовиться к выборам", "мы сейчас подготовимся…".

2017 год для властей психологически напряженный, и поэтому бесконечная выборная кампания Навального будет отвлекать политически активные массы от революционных настроений. Путин понимает, что ему это на руку. Все, кто читал книги по истории, знают, что эти игры носят двойной характер. Кремль использует Навального для внешней либерализации имиджа. А Навальный считает, что в нужный момент на каком-то повороте истории он сможет их кинуть. Проблема в том, что Навальный думает о "потом" (которое может для него и не наступить), а сейчас выгоду извлекает Кремль, для которого главный вопрос — санкции.

Внешняя легитимность очень важна для режима. Вспомним Координационный совет оппозиции, который все шпыняли, хотя его появление создало угрозу режиму в виде альтернативной легитимности. Естественно, КС был разгромлен. И сегодня Кремль уделяет особое внимание укреплению своей легитимности. Выборы мэра Москвы с участием Навального показали им "правильный" путь. Сегодня смешно читать аргументы типа "это был большой успех Навального". Это был большой успех Собянина, который сейчас является легитимным мэром Москвы и делает всё, что хочет. И у Кремля есть искушение распространить этот опыт на всю страну. Другое дело, что, возможно, Путин к этому может быть не готов. Просто режим создал новую опцию — нужно будет, используют; сочтут излишней — использовать не будут. Я слабо верю, что Путин решится "конкурировать" с Навальным. Но если решится, то те выборы станут легитимизацией путинской власти и легитимизацией фашистского режима. А на Западе аргумент о том, что оппозиция участвует "наравне" с Путиным в выборах, перебьет все наши аргументы о том, что в России диктатура.

Выдвижение Навального — это форма электоральной наркомании для большого количества людей с оппозиционными взглядами. И, дозируя этот наркотик, Кремль поддерживает в них состояние электорального драйва.

— И вновь заглянем в историю. Путинский режим — преступный режим. И люди, которые работают на путинский режим, становятся соучастниками и подвергают себя опасности. Никто не защищен. Убийство, теракт — это, конечно, преступление. Когда режим нарушает все международные правила после того, что было сделано в Алеппо… Путинский режим стирает грань между добром и злом. Этот релятивизм будет возвращаться. И российский обыватель, который рассуждает в парадигме "нам можно, а им нельзя", не понимает, что разбужены силы, которые действуют в аналогичной парадигме. Вот поэтому Запад хочет сохранения статус-кво. Потому что при сохранении статус-кво сохраняется определенная форма порядка. Почему с 1945 года границы были незыблемы? Потому что это гарантия от массового кровопролития и геноцида. Например, в Африке, где границы были проведены колониальными властями и зачастую разделяли целые племена, все понимают, что границы проведены произвольно и не очень справедливо. Но при этом каждый африканский диктатор знает, что незыблемость границ — защита от кровопролитных войн. Это инстинкт самосохранения.

Вы переходите границы, когда считаете, что всё это не имеет значения, что "нам можно" и "мы что хотим, то и делаем", отжимаете у соседа территории, сбиваете самолеты. И считаете это нормальным? Запад не может ответить тем же. Ему нужно 2 года, чтобы собрать безупречные доказательств для суда. Всем понятно, кто сбил малайзийский "Боинг", но Западу нужны юридически веские доказательства. И в этот момент на авансцену выходят силы, которым не нужны никакие доказательства. А для этих сил, в отличие от разглагольствующего Обамы, медлительной нидерландской и нерешительной английской прокуратуры, которая не может выговорить фразу "ядерный терроризм" в деле по убийству Литвиненко, существует своя правда, и они будут вершить свое "правосудие". "Правосудие" так, как они понимают.

В этом и есть опасность путинского режима — он разрушает существующий свод правил, который удерживал мир от перехода за грань безумия.

— Это вопрос скорее прошлого. Именно на этих идеях формировались ОГФ, "Другая Россия", Национальная ассамблея, Координационный совет оппозиции, "Солидарность". А офис "Солидарности" был штабным центром, где собирались представители всех политических взглядов. И именно с этим все время боролась власть, потому что именно такие объединения с точки зрения Кремля представляли для них угрозу. Отдельные шествия КПРФ, "Яблока", "Русские марши" совершенно не волнуют Кремль. Главная опасность — синергия — объединение разных политических сил, согласных с тем, что в России нужно восстановить механизм смены власти (если быть более точным, то создать такой механизм) и вернуть страну в правовое поле, где законы обязательны к исполнению всеми.

— Весной следующего года пройдет еще один форум. Это важная площадка, на которой объединяются люди с общими идеями, отличными от традиционных в нынешней оппозиции, представлениями о будущем России и сегодняшних задачах оппозиции. Форум — это во многом объединение людей, которые однозначно оценивают аннексию Крыма и всю агрессивную политику Путина. Мы считаем контрпродуктивным любое участие в путинских процедурах — это подыгрывание власти. Начала реализовываться идея создания контактной базы российской эмиграции. Мы хотим собрать информацию о тех людях, которые хотели бы в случае кардинальных перемен в России участвовать в общественно-политической жизни страны. Потому что реальные перемены внутри России не могут осуществляться нынешним бюрократическим аппаратом. И тут есть разногласия между участниками Форума и представителями "Открытой России". С нашей точки зрения нынешний бюрократический аппарат России должен быть заменен полностью. Мы говорим о необходимости замены нескольких десятков тысяч человек, которые, очевидно, никогда никакие реформы проводить не будут. И как я уже говорил — никаких выборов сразу после ухода путинского режима быть не может. Этот процесс затянется на полтора-два года переходного периода. За это время должна быть создана новая система управления и новые правила, по которым выборы могут пройти. И должны появиться люди, которые смогут эти процессы осуществлять.

— Выборы прошли честно. Первый показатель этого — они кончились неожиданно, и это была позиция американского народа. Хотя Трамп по меркам любой другой демократической страны потерпел бы поражение. Он набрал почти 63 млн голосов, а Клинтон — около 66 млн. Но есть правило в Америке — все решает распределение голосов по штатам. Я считаю, что эта система давно устарела и необходимо переходить на общенациональное голосование. Но по нынешним правилам — победил Трамп.

Не думаю, что Трамп станет вторым Путиным и вряд ли что-то сможет кардинально поменять в США. Американское правительство не является основным источником финансирования экономики и конкретных людей. По всей стране разбросаны центры политического и финансового влияния. Сама страна достаточно мобильно реагирует на любые вызовы. Если Трамп будет продолжать вести себя так, как он это делал во время предвыборной кампании, то проблемы у него будут только нарастать.

— Сейчас я со своей женой Дашей и двумя нашими детьми живу в Нью-Йорке. Дочери Аиде 10 лет, она много читает по-английски и по-русски. Мы вместе обсуждаем историю, географию, литературу. Моему младшему сыну Николасу полтора года — с ним мы в основном смотрим классические мультфильмы моего детства. Другой сын Вадим живет в Москве с моей мамой, ему 20 лет, он студент. Мы с ним регулярно созваниваемся и обсуждаем волнующие его вопросы. Старшей дочке Полине 23 года, она окончила Колумбийский университет и сейчас будет продолжать образование. Периодически она помогает мне в работе над аналитическими материалами.

Гарри Каспаров