Внешнеэкономическая деятельность России определяется не экономической целесообразностью, а политическими амбициями

Масштабные энергетические проекты, инициированные Кремлем, российские официальные лица обычно называют «главной опорой» экономики страны. Между тем, по мнению эксперта британского исследовательского центра Chatham House Ильи Заславского, экономическая ценность этих проектов является «по меньшей мере спорной».

«Выгоду от строительства новых гигантских нефте- и газопроводов получает не бюджет страны, а достаточно узкий круг людей, возглавляющих контролируемые Кремлем национальные компании, и входящих в ближайшее окружение Путина, – заявил эксперт. – Кроме этого, подобные проекты являются для Кремля очень действенным инструментом внешней политики. Подобного политического и экономического рычага нет ни у одного правительства в странах Запада».

В качестве примера подобной политики специалисты обычно называют газопровод «Сила Сибири», строительство которого откладывалось в течении последних лет из-за беспрецедентных затрат, оцениваемых в 55 млрд долларов. Несмотря на то, что стоимость самого трубопровода и расходы на освоение новых месторождений в Восточной Сибири, необходимых для получения дополнительных объемов газа, делают проект нерентабельным, структуры, аффилированные с «Газпромом», уже начали работы в регионе.

«Строительство трубопровода не только позволит предпринимателям из ближнего круга Путина получить дополнительные доходы, но и предоставит Кремлю дополнительные возможности в отношениях с Китаем», – говорит Илья Заславский.

Точно также «экономически бессмысленные» трубопроводы «Турецкий поток» и «Северный поток» обогащают представителей российской политической и бизнес-элиты, одновременно позволяя исключить Украину из схемы поставок газа в Западную Европу и Турцию.

«Стоимость транспортировки газа по “Северному потоку” сейчас идентична или выше стоимости доставки с использованием традиционного транзита через Украину, – говорит Заславский. – Но этот газопровод позволил Кремлю добиться серьезных политических успехов, подготовив почву для превращения Германии в основной центр распределения российского газа в Европе».

О том, что Россия использует запасы нефти и газа в качестве одного из основных инструментов своей внешней политики, на Западе говорят уже не первый год. В 2009 году Госдепартамент США создал специальный отдел, главной задачей которого стало оказание помощи странам Восточной Европы в «уменьшении зависимости» от поставок из России. Тем не менее, результаты этой работы эксперты оценивают, как «достаточно скромные».

«Я не могу сказать, что это нерешаемая проблема, – продолжает Заславский. – Есть пример Литвы, которая смогла построить собственный терминал для приема сжиженого природного газа. Да, безусловно, страны региона долго к этому готовились, оценивали все плюсы и минусы крупного проекта. Но сразу после этого “Газпром” не только снизил цены, но и перестал вести себя подчеркнуто агрессивно во время переговоров с представителями не только Литвы, но и всех Балтийских государств. Это действительно большая проблема для государств бывшего СССР и стран Восточной Европы, но возникла она не сегодня. Зависимость от поставок нефти и газа была искуственно создана Советским Союзом во времена образования Варшавского договора в том числе и для того, чтобы иметь инструмент политического и экономического влияния на своих союзников и сателлитов».

 Я не думаю, что эту систему нужно полностью ломать. Достаточно заставить российские компании работать прозрачно, по европейским правилам, и избавить их от соблазна заниматься политическим и экономическим шантажом в самые чувствительные периоды. Кроме того, есть уже сложившееся представление о том, что любые поставки российского газа или нефти угрожают безопасности и даже суверенитету государства. Но это далеко не так.

В качестве примера можно привести Болгарию. Самая большая «энергетическая уязвимость» этой страны возникает во время пиковых нагрузок – зимой или в разгар самого жаркого лета. Именно в эти периоды Москва инициировала искусственные энергетические конфликты в 2006 и 2009 году, добиваясь политических и ценовых уступок.

Выход заключается в том, чтобы найти альтернативный источник поставок нефти или газа, который поможет решить проблему на короткое время и только в течении пикового периода.

Именно этим сейчас занимаются страны Восточной Европы, строя альтернативные пути доставки энергоресурсов, интерконекторы и газохранилища. Для них даже сравнительно небольшие поставки газа из Азербайджана, например, а не из России, могут сыграть огромную роль в пиковое время.

 Да, нередко за энергетическими спорами стоят сугубо политические интересы. В 2006 и 2009 годы Россия пыталась продемонстрировать европейским правительствам, что Украина не является достойным партнером и вообще не может считаться нормальным государством. Именно Киев тогда обвиняли в срыве поставок в Европу, хотя вентиль закручивали в Кремле.

Есть серьезные исследования, которые показывают, что в первые два срока правления Путина «Газпром» не менее 50 раз использовался в качестве инструмента давления и шантажа в отношениях с ближайшими соседями и европейскими странами. Во всех случаях речь шла о решении исключительно политических задач, никак не связанных с экономикой и коммерцией.

В первой половине 2015 года, например, Путин пытался остановить реверсивные поставки в Украину газа, продаваемого в Европу. Тогда поставки по трубопроводу «Северный поток-1» были резко и без внятных объяснений снижены.

Но в Европе это прекрасно понимают, и сейчас вкладывают серьезные ресурсы в развитие альтернативной энергетики – солнечной, ветряной... В Дании начали использовать метан, производимый из навоза. Но Восточная Европа пока отстает, и для полноценного развития таких источников там просто не хватает политической воли.

Я уже давно призываю людей, имеющих дело с Россией, прекратить считать, что в Российской Федерации есть частные компании, и есть государственные. Система устроена так, что якобы «частные» компании всегда действуют в интересах Кремля, и выполняют политические решения руководства страны. Все небольшие и средние компании уже уничтожены или контролируются чиновниками.

Что касается крупных компаний, которые позиционируют себя, как частные предприятия, то и они полностью контролируются представителями власти или людьми, связанными с режимом. Именно от Кремля зависит, получат ли они налоговые льготы или экспортные преференции, так что о проведении независимой экономической политики говорить вообще не приходится.

 Я считаю эти санкции поверхностными. К тому же, нужно сначала понять, что именно мы можем считать результатом введения санкций. Если цель заключалась в том, чтобы послать некий сигнал руководству РФ или как-то отреагировать на действия Москвы, то этот результат был достигнут.

Но можно сравнить эти действия с политикой стран Запада в отношении Ирана. Когда стало ясно, что деньги, полученные от продажи нефти и газа, Тегеран будет использовать для финансирования программ по создания ядерного и ракетного оружия, западное сообщество серьезно перепугалось. Европейским и американским компаниям было запрещено работать в Иране, Тегерану запретили торговать энергоресурсами, а посредников, которые попытались делать на этом бизнес, преследовали и ловили по всему миру.

В свою очередь, и «Газпром» и «Роснефть» легко находят способы обходить санкции, введенные после Крыма. Они выпускают еврооблигации, руководители этих компаний продолжают ездить в Лондон и выступать на мероприятиях Международной нефтяной недели. Западные компании продолжают разрабатывать совместные проекты и с «Газпромом», и с «Роснефтью». Более того, ряд новых соглашений был подписан уже после начала конфликта на Украине.

На мой взгляд, проблема заключается в том, что руководители стран Запада до сих пор не хотят полностью разрывать отношения с Россией, и все еще пытаются договорится с Кремлем, надеясь, что он изменит свою политику в том числе и в энергетической сфере. Но, как мне кажется, этим надеждам не суждено сбыться.