Власть засела в глухую и унылую и оборону

Большинство рядовых людей и многие аналитики, независимо от уровня своего лоялизма или критичности, до недавних пор исходили из того, что высшее начальство во всем руководствуется каким-то заранее составленным тайным планом, который ход за ходом и реализует. То есть ведет народ правильной (вариант — неправильной) дорогой, не объясняя почему.

Даже раньше это было не так. Наш режим руководствовался не столько очередными планами, сколько желанием удерживать инициативу на всех домашних и международных фронтах. И во многом ему это удавалось.

А сейчас перестало.

«Вы знаете, я иногда думаю, что было бы хорошо для нас, если бы те, кто хочет вводить санкции, ввели бы все санкции, которые только можно ввести, и как можно быстрее. Это развязало бы нам руки для защиты своих национальных интересов…» Вовсе не какой-то хитроумный ответный проект стоит за этим высказыванием Владимира Путина на «Российской энергетической неделе». Не о «дедолларизации» же он — ее приближение и так уже сделалось кошмаром для капитанов российской экономики и финансов. Времена, когда очередные санкции и бойкоты удавалось преподнести публике как хорошую новость, давно прошли.

Путин просто демонстрирует утомление и фатализм. Такую же усталость выказывает и машина пропаганды. Если формально, то она делает то же, что и всегда: дает отпор иностранным врагам, разоблачает, хохочет и рассказывает истории из параллельной действительности. По существу же — уныло огрызается от сыплющихся со всех сторон обличений.

Слишком много всего навалилось. Масса подробностей, не успеваешь переварить. Все эти фамилии, загранпаспорта, чеки, рассказы о хакерских атаках и обвинения, обвинения — американские, британские, голландские. Официальные лица в Москве и за границей, еще недавно так любившие поспорить и поострить, все чаще просто отказываются что-либо объяснять.

Наше комментаторское сообщество энергично ищет скрытый смысл в новейших крылатых словах вождя, произнесенных на все той же «Энергетической неделе». Про то, что Скрипаль — «просто подонок», что «шпионаж, как и проституция, — одна из „важнейших“ профессий в мире» и т. д.

А вдруг глубокого смысла в этих репликах нет, а значит и не надо его искать? Как и в мыслях вслух на совещании с министрами: «После принятия президентских поправок стало ясно, что не будет никакого дохода от мероприятий по изменению пенсионной системы, а наоборот — правительство должно будет отфинансировать предложенные президентом поправки». Действительно ли следует после этого спешно вчитываться в балансы и подсчитывать убытки подобревшей казны? А что, если убытков не будет?

В августовском обращении к народу Владимир Путин совершенно ясно указал, что реформа пенсий предпринимается не для того, чтобы тратить больше денег, а для того, чтобы их сберечь. Полностью соглашаясь с этой характеристикой данного мероприятия, могу только предположить, что внезапное его перетолкование свидетельствует вовсе не о повороте в пенсионной политике, а лишь о желании как-то сообщить народу, что зря он упрекает своего президента. Услышано ли было это сообщение? Пока нет. Только что опубликованный ФОМом еженедельный опрос говорит о продолжающемся плавном снижении рейтингов Путина и «Единой России».

А как отнестись к волне губернаторских отставок? Это заранее задуманный и хладнокровно осуществляемый план или серия бессистемных действий, спешно предпринятых в ответ на провал казенных кандидатов?

Думаю, и то, и другое. План, видимо, в самом деле был заготовлен. Хотя не надо преувеличивать его последовательность и логичность. Теории о том, что на все должности решено назначить то ли верных охранников, то ли молодых образованных технократов, с самого начала были большим упрощением. О том, что они противоречили друг другу, я и не говорю.

Какой-то перечень назначенцев, безусловно, был составлен. Но после сентябрьских выборных казусов его определенно пришлось обновить.

Взять самую громкую отставку — смещение Георгия Полтавченко. Почти не сомневаюсь, что до сентября его планировали продвинуть на следующий срок. А вот после — взвесили его возможности и решили не искушать судьбу.

Состав новых врио разобран во всех подробностях. Там можно увидеть и охранника, и технократа, и кланового выдвиженца, и матерого номенклатурщика со служебной и бизнес-закалкой 90-х годов. Общей логики нет. В каждом конкретном случае искали максимально простой способ избежать новых выборных конфузов. Но принципиальная схема — прежняя. Властная машина судорожно латает дыры и не замечает, что на местах уже открыто требуют обновления правил.

«Я вижу и чувствую кризис доверия к власти. Для того, чтобы его преодолеть, важно выполнять обещания, данные людям. Но в сложившейся системе это невозможно. В ней заложена программная ошибка — в отношениях между муниципалитетом, краем и федеральной властью… Сейчас ежегодные поступления налогов во Владивостоке составляют 56 млрд рублей, но в городском бюджете остается всего 6 млрд. Еще 6 млрд поступают в виде субсидий и субвенций, и это инструмент подчинения и манипуляций…»

Могу только догадываться, чем руководствовался подавший в отставку мэр Владивостока Виталий Веркеенко, который отказался сотрудничать с новым врио Олегом Кожемяко, брошенным на Приморье в качестве тяжеловеса с богатой сетью местных связей. Но открытые нападки региональных верхушек на саму идеологию вертикали, похоже, перестают быть редким явлением. Возможно, федеральный центр готов за это наказывать, но внятного собственного ответа на такие вопросы у него сегодня нет. Инициатива потеряна и тут.

Осень системы. Глухая, унылая и оборонительная.

Сергей Шелин