Вы здесь
Единственный фактор, к которому Москва отнесется серьезно, - это сила, которой у Запада достаточно, но которую она еще не задействовала
По мере того как в конце 2020 года стали появляться подробности массированной кибератаки России на Соединенные Штаты, было много гнева и тревоги, но мало подлинного шока. Вместо этого известие о нападении сопровождалось атмосферой неизбежности. Этот несколько покорный ответ показывает, насколько западный мир привык к реальности враждебной России.
Так было не всегда. Чуть более восьми лет назад, в октябре 2012 года, президент США Барак Обама почувствовал себя достаточно комфортно в отношении России, чтобы высмеять своего соперника-президента Митта Ромни за то, что тот назвал страну геополитическим противником номер один Америки. «80-е годы сейчас зовут, чтобы попросить вернуть их внешнюю политику, потому что, как вы знаете, холодная война закончилась уже 20 лет назад», - пошутил тогда Обама.
Как мы менее чем за десять лет перешли от президентских шуток к новой холодной войне? Хотя такие события, как короткая война Москвы с Грузией в 2008 году, ранее обостряли отношения, настоящий поворотный момент наступил в феврале 2014 года, когда Россия вторглась на Крымский полуостров Украины. Это был переломный момент в истории двадцать первого века, ознаменовавший начало новой тревожной эры соперничества между Россией и Западом. С тех пор, как семь лет назад путинские «зеленые человечки» (российские солдаты без знаков различия) впервые захватили Крым, противостояние продолжало расширяться и обостряться.
В этот период агрессия России приняла множество различных форм. Самым ярким примером остается необъявленная и продолжающаяся война на востоке Украины, унесшая жизни более 14 000 человек и миллионы перемещенных лиц. Путин также развернул гибридные российские силы по всему миру, спровоцировал команды убийц и предпринял попытку по крайней мере одного государственного переворота на Балканах. Российские хакеры установили новые стандарты кибервойны, нацелившись на все, от политических партий до важнейшей инфраструктуры. Между тем, Москва оказывает поддержку политическим экстремистам и сепаратистским движениям по всему ЕС и за его пределами, при этом на каждом шагу поддерживается и поддерживается огромная поддерживаемая Кремлем машина дезинформации, которая преуспела во всестороннем загрязнении Интернета.
Цель всего этого не в том, чтобы победить Запад, что Россия считает невозможным. Вместо этого Москва стремится укрепить свою позицию, подрывая очарование либеральных традиций и демократических институтов, которые позволяют западному миру доминировать над мировым воображением. Не имея возможности участвовать в состязании «мягкой силы» за сердца и умы, Москва намеревалась затащить оппозицию на свой собственный уровень. Это объясняет, почему Россия поддерживает силы против истеблишмента всех видов на Западе, независимо от того, представляют ли они крайне левые или крайне правые части политического спектра. Все, что углубляет существующие разногласия в западных обществах, рассматривается как отвечающее интересам России, от теорий заговора COVID до фальшивых новостей о зверствах иммигрантов.
Кремль рассматривает сегодняшнюю гибридную войну как полностью рациональный и, по сути, оборонительный ответ на существующую угрозу, которую представляет демократический мир авторитарной модели России. Такая перспектива во многом обязана стойкой паранойе Москвы по поводу распада Советского Союза в 1991 году, когда волна массовых демократических восстаний в оккупированной Советским Союзом Центральной Европе привела к быстрому распаду СССР. Кремль готов пойти на все, чтобы предотвратить повторение этой катастрофы, и его преследует идея так называемой «цветной революции», происходящей внутри самой России. Это привело непосредственно к военному вмешательству России в Украину после продемократической революции Евромайдана в начале 2014 года.
Спустя семь лет после тех роковых событий Украина остается в эпицентре противостояния между Россией и Западом. Москва продолжает оккупировать Крым и часть восточной Украины, не проявляя никаких признаков готовности к отступлению. Напротив, Путин закончил 2020 год, пообещав усилить свою атаку на Украину. Выступая во время своего ежегодного пресс-марафона в Москве 17 декабря, российский лидер объявил о планах усилить российскую поддержку двух самопровозглашенных сепаратистских республик в восточно-украинском регионе Донбасс. «Россия, как и раньше, будет поддерживать Донбасс», - заявил он. «Мы даже увеличим нашу поддержку».
В соответствии с правдоподобным отрицанием, которое характеризует гибридную войну России на Украине, Путин, как правило, осторожно формулировал свое последнее заявление на языке соседской озабоченности. Однако на фоне, казалось бы, безобидных разговоров о большей поддержке Россией инфраструктуры и социальных вопросов, нельзя было не ошибиться с угрожающим подтекстом его обещания «продолжать активно участвовать [в Восточной Украине] не только в гуманитарной сфере, но и посредством прямого сотрудничества».
Официально Москва признает сепаратистские регионы востока Украины территорией Украины и привержена их реинтеграции в Украину. На практике Кремль предпринял значительные шаги для того, чтобы любые будущие усилия по реинтеграции оказались тщетными. С весны 2014 года местное население сталкивается с непрекращающимся потоком российской пропаганды, восхваляющей Кремль и демонизирующей Украину. С весны 2019 года в Москве начата ускоренная выдача российских паспортов жителям оккупированных регионов. Эта военная стратегия получения гражданства превращает оккупированный Восток Украины в паспортный протекторат и открывает путь для неограниченного вмешательства России. Даже если Украина сможет восстановить номинальный контроль над регионом, огромное количество владельцев российских паспортов предоставят Москве бесконечные предлоги для вмешательства и отказа Украине в полном суверенитете. Недавние комментарии Путина ясно показывают, что он намерен и дальше проводить такую политику в 2021 году.
Показателен отказ России от компромисса по Украине, несмотря на кажущиеся несоразмерными издержки. Это показатель приверженности Москвы предотвращению закрепления демократии в традиционных имперских сердцевинах России и напоминание о том, что нет страны более важной для самоощущения России, чем Украина. Действительно, многие считают, что Украина настолько исторически и культурно близка к России, что многим россиянам все еще трудно принять ее как отдельную и независимую нацию. Эти представления о неделимой близости - улица с двусторонним движением. Если демократия сможет добиться успеха в Украине, то, когда российское население начнет требовать прекращения путинизма и аналогичного перехода для себя, это будет лишь вопросом времени.
Это делает Украину наиболее логичным местом для отражения гибридной войны с Россией и лучшей возможностью для достижения решающей победы. На протяжении всего постсоветского периода украинцы неоднократно демонстрировали свое желание жить в условиях современной европейской демократии. Страна провела не одну, а две отдельные демократические революции и с 2014 года принесла исторические жертвы в своей борьбе против российской агрессии. Благодаря этим титаническим усилиям демократические выборы теперь стали обычным явлением политической культуры Украины, а поддержка членства в ЕС и НАТО находится на рекордно высоком уровне. Единственное, что мешает украинцам консолидировать демократический прогресс своей страны, - это гибридная кампания, которую в настоящее время ведет Россия и ее союзники в украинской олигархической элите.
Объединенная мощь России и украинского класса олигархов, несомненно, огромна, но она не может рассчитывать на то, чтобы конкурировать с бесконечно большей мощью западного мира. К сожалению, Запад еще не оказал Украине той подавляющей поддержки, которую оказали странам Центральной Европы в 1990-е годы. Напротив, поддержка Запада оставалась относительно скромной, позволяя демократической Украине выживать, а не процветать. Это необходимо изменить, если демократический мир хочет послать безошибочный сигнал Кремлю и выйти за рамки нынешнего цикла гибридных боевых действий с Россией.
Поскольку президентство Джо Байдена вот-вот начнется в США, а канцлер Германии Ангела Меркель уйдет в отставку в ближайшие месяцы, 2021 год станет годом смены руководства западного мира. Это должно включать фундаментальное переосмысление того, как лучше всего подойти к России. Нынешняя политика мягких санкций и символического пренебрежения оказалась исключительно неэффективной. Исключение из клуба наций G8 не помешает Путину выполнить его имперскую миссию.
Единственный фактор, к которому Москва отнесется серьезно, - это сила, которой у Запада достаточно, но которую она еще не задействовала. Как заметил Черчилль еще в 1946 году, «нет ничего, чем россияне восхищаются так сильно, как сила, и нет ничего, к чему у них было бы меньше уважения, чем слабость». Это остается так же верно сегодня, как и семьдесят пять лет назад, и место, где можно продемонстрировать силу Запада, - это Украина.