Вы здесь
Люди бегут из России, устав годами «вставать с колен»
Космополитизм может стать главным трендом наступившего десятилетия. Счастья за пределами родины ищут как богатые и успешные, так и просто обыватели, уставшие от казенного воровства, коррупции и лжи.
Самые успешные российские граждане все чаще не желают связывать свое личное и семейное будущее со страной, в которой правят даже и не персоны, а системное воровство, властное хамство, бесправие и возведенное в норму лицемерие.
И не просто правит, а пронизывает собой, словно раковая опухоль, ткань разлагающегося социума. Если это и не навечно, до окончательного развала, то в лучшем случае жизни человеческой не хватит, чтобы добиться здесь перемен. Если отвлечься от обычного для нашей страны желания пустить пыль в глаза, таково, пожалуй, общероссийское настроение.
Поэт Наум Коржавин однажды заметил, что ситуация, когда человек стал гражданином другой страны и при этом имеет возможность в любой момент посетить родину, это вовсе не эмиграция. В этих словах много правды. Интернет и Его Величество Скайп — отъявленный враг компаний мобильной связи — ежедневно готовы приближать оставленную Родину на расстояние глаз. Поэтому люди, которые голосуют против современного российского феодализма ногами, отечество не покидают. Это не эмиграция из страны, это побег от системы.
Пожалуй, новая национальная русская идея, которую идеологи так долго пытались сформулировать в ходе разгульных нулевых, сама собой обозначилась в толще народной. Эдакого хитроватого мужичка, который себе на уме. Он, может быть, и пьет пиво до одурения, и кричит на футболе «Вперед, Рассея!», но хорошо знает цену вертикальщикам. Это идея отчуждения от бесконечных свиных рыл и лисьих морд во власти, идея освобождения от них здесь и сейчас, в этой жизни. Как минимум — в качестве отстранения от официозной политики, как максимум — идея отъезда. По крайней мере, отъезда детей из страны, где власти, словно ошалевшая собака, мотающая в пыли требуху, все никак не могут распрощаться с призывным рабством, переведя армию на контракт.
Быть может, сторонник политического действия поставит в упрек этим людям нежелание добиваться политических перемен в России. Но, во всяком случае, он же может отметить, что фундамент современного российского феодализма — это не бетон, а зыбкий, движущийся песок. И мобилизовать таких граждан, построив их повзводно и поротно, очень сложно.
Каким бы странным это ни показалось на первый взгляд, новый русский космополитизм носит всеобщий характер в ином отношении. Верны ему и члены коррумпированной российской власти. Что видно из их стремления создавать себе и своим семьям на Западе острова стабильности, куда можно было бы при случае направить бодрящий бег смазанных народными протестами лыж. Правда,как показывают события в Тунисе, хитроумные западные державы, всегда готовые строить свои отношения с диктаторскими режимами на основе «реальной политики», могут быстро принимать решения о замораживании счетов бывших правителей.
Другой, национальный пример — это бывший всесильный московский мэр и российский патриот Ю. М. Лужков, ныне пилигрим по Европе в поисках страны, готовой дать ему вид на жительство. Счетов еще не арестовывают, но нос от постоянного присутствия на своей территории уже воротят.
Однако все это трудности реализации правящей феодальной группировкой своего космополитического статуса, который, как показывает опыт, для этой группы граждан возможен только как приложение к их сохранению в российской власти. Само же стремление к благоустроенным берегам для этих лиц есть такая же мечта, как и для обычных российских людей, которых тошнит от практической реализации идеи «вставания с колен». Только авторы идеи устали от вставания, а остальные от наблюдения за процессом.
Затруднительно, между прочим, указать на тех лиц, кто всерьез отстаивал бы нынешнюю российскую вертикальщину по убеждению, а не по зарплате. В начале нулевых такие люди, безусловно, были. Но опыт — лучший учитель. Верно, и сами вертикальщики, материально заинтересованные в сохранении нынешнего положения, хорошо понимают теперь, что у этой системы нет будущего.
В некотором смысле, конечно, космополитизм есть веяние времени. В эпоху глобализации социальных связей переезды людей из страны в страну нормальны. И нет ничего удивительного в том, что кто-то желает поселиться там, где он много лет проработал и где у него есть устойчивые перспективы. Но российский подход к этому явлению, отечественная струя отличается указанным выше своеобразием и образует собой с точки зрения будущего страны чистый вычет.
Если страну покидают граждане, отличающиеся способностью устроиться и пробиться на чужбине, то какое может быть следствие для будущего страны от оттока таких активных сил?
Вопрос риторический. Верно, это понимают и властные космополиты, пытающиеся решить проблему на свой манер — созданием сколковского оазиса. Это как бы «шарашка» на новый, коммерческий лад — островок развития на фоне всеобщей апатии. То есть сделать все, чтобы сохранить существующую систему, подставив под нее костыли сколковской модернизации или же какие-нибудь центры арктических технологий BP и «Роснефти». Призрачные оазисы во все более становящейся призраком стране.
И вряд ли можно осуждать тех, кто, принимая часто непростые решения, стремится выбраться из этого Кощеева царства. Предпочитая бытию рабов системы тяжелое, но гордое и победное, как всякая свобода, знамя эмиграции.