Как устроена "система", убившая Магнитского

Интереснейший разговор произошёл вчера на русской сессии в Давосе.
Происходил он за закрытыми дверьми, с предварительным условием запрета трансляции и публикации услышанного, тем важней, чтобы все хорошо понимали, что там конкретно говорилось.

Интрига русской сессии в Давосе уже не первый год состоит в том, что на выступление крупнейшего российского госчиновника (в нынешнем году это был первый зам Путина Шувалов) приходит Билл Браудер и задаёт вопросы об убийстве Магнитского.

Поскольку Браудер за участие в этой сессии платит организаторам форума большие деньги, у российских властей нет способа его туда не пустить.

Вчера на вопрос Браудера Шувалов дал развёрнутый ответ, который нам передал блоггер Financial TimesГидеон Рахман. Вот как в его пересказе выглядела реакция первого вице-премьера правительства РФ на вопрос о деле Магнитского:

The response of Igor Shuvalov, the deputy prime minister was – I think – meant to sound reasonable and reassuring. He described the case as “horrendous” and said that some people had already lost their jobs and been charged over it. But it was very difficult to get to the bottom of the case, because the “system” was protecting some guilty people.
The assembled business people did not seem impressed. One told me that – on the basis of that answer – he had decided not to proceed with a big potential investment in Russia.

Русский перевод, по версии ИноСМИ:

Ответ Игоря Шувалова, вице-премьера страны, должен был, я полагаю, прозвучать обоснованным и обнадеживающим. Он охарактеризовал это происшествие как «ужасающее» и добавил, что некоторые люди уже лишились своих должностей и что им предъявлены обвинения. Однако в этом деле очень трудно окончательно разобраться, поскольку сама «система» защищает некоторых из тех, кто виновен в этой смерти.

Казалось, что собравшиеся деловые люди были не слишком впечатлены. Один из них сказал мне – после этого ответа, что он решил отказаться от крупных инвестиций в России.

Единственная неточность этого перевода — в последней фразе. Из текста Рахмана очевидно, что бизнесмен не рассматривал теоретическую возможность вкладывания денег в России, а уже начал тут свой инвестпроект, и после ответа Шувалова решил его не продолжать. То есть речь идёт не о какой-то фикции, вроде воображаемой упущенной выгоды, а о вполне реальных суммах иностранного капитала, которые были уже выделены на создание в России предприятий и рабочих мест. Теперь мы этих денег не увидим. А не увидим мы их потому, что система крышует убийц Магнитского и похитителей 5,4 млрд рублей бюджетных средств.

Понимаю Шувалова, которому трудно называть вещи своими именами, даже за закрытыми дверьми, потому что он крупный госчиновник при исполнении. У нас этих проблем нет, поэтому расшифруем, что такое в данном случае "система".

Преступление, которому пытался помешать Магнитский, совершила Ольга Степанова. Именно она в составе преступной группы лиц по предварительному сговору одобрила налоговый возврат на 5,4 миллиарда из денег, ранее уплаченных в российскую казну компаниями Билла Браудера. Если бы преступная группа не знала заранее, что Ольга Степанова распорядится передать эти миллиарды из казны на счёт однодневки в мутном коммерческом банке, все остальные действия не имели бы ни малейшего смысла. Не нужно было бы красть учредительные документы «Махаона», «Парфениона» и «Риленда» из офиса Firestone Duncan, не нужно было бы проигрывать самим себе суд в Казани, чтобы нарисовать этим трём компаниям фиктивные убытки, не нужно было бы назначать судимого за убийство Маркелова директором трёх компаний, подделывать их уставные документы, регистрировать однодневки. Если б не было точного знания, что налоговая инспекция поможет украсть деньги, все остальные действия в цепочке были бы лишними. Лишними были бы также арест и убийство Магнитского, если бы Ольга Степанова просто отказалась возвращать 5,4 миллиарда на помойку по подложным документам, как она была обязана сделать по закону. Так что соучастие Ольги Степановой в данной ОПГ было ключевым условием совершения преступления на очень раннем и предварительном этапе.

Теперь давайте спросим, а кто же стоит за Ольгой Степановой. Это, слава Богу, очень простой вопрос, и ответ очевиден.

Крышей Ольги Степановой является небезызвестный министр обороны Анатолий Сердюков, под началом которого она работала до его назначения в министерство, и к которому она впоследствии ушла из налоговой, когда начался скандал вокруг убийства Магнитского.

Насколько я понимаю (поправьте меня, пожалуйста, если путаю), крышей Анатолия Сердюкова является его (и шуваловский) непосредственный начальник Владимир Путин. Именно эта протекция позволяет мебельщику сохранять пост министра обороны, несмотря на чудовищное недовольство его хозяйственными фокусами во всей российской армии.

Вот и вся цепочка, от украденных компаний Браудера до «папы нации», всего-то два звена.

В ОПГ, убившей Магнитского, есть, конечно, бесчисленное множество других фигурантов, входящих практически во все российские силовые структуры — тут вам и генпрокуратура, и следственный комитет, и ведомство г-на Нургалиева, чьи подчиненные Карпов и Кузнецов непосредственно крали учредительные документы в ходе обыска в Firestone Duncan.

Но я, пожалуй, хотел бы обратить отдельное внимание на ту ветвь власти, гнилость которой куда более смертельна для России, чем коррупция в МВД, минобороны и силовых ведомствах. Речь идёт о системе судебной, и её сращивании с криминалом в Администрации президента РФ.

Как мы помним, муж Ольги Степановой, лжепредприниматель Владлен Степанов, подал иск к Алексею Навальному в Люблинский суд Москвы. Предметом иска стал видеоролик проекта Russian Untouchables, где рассказывается о десятках миллионов долларов, на которые Ольга Степанова накупила недвижимость в Дубаи и Подмосковье. Навальный не имел ни малейшего отношения к созданию ролика, он просто его запостил из YouTube (как сделал и я, и тысячи других русских блоггеров). Но Степанову порекомендовали судиться именно с Навальным, как если б он нёс ответственность за всё, что сказано в ролике.

Дальше был суд, и на нём были установлены все имеющие отношение к делу существенные факты. Во-первых, Степанов врал, что является предпринимателем, а десятки миллионов долларов, истраченные на дубайскую недвижимость — это его легальный российский доход. На суде ответчик истребовал документальные свидетельства степановских «предпринимательских» доходов. Тот представил филькину грамоту от брокера, согласно которой в каком-то лохматом году от его имени торговали опционами с плечом в 250.000.000 рублей. Каждый, кто хоть немного знаком с форексом, опционами и прочими деривативами, может объяснить, что размер плеча не имеет ни малейшего отношения к величине собственных средств владельца счёта. Средств у Степанова было в десятки раз меньше. И это были только средства, не доход.

Во-вторых, Степанов врал, что находится в разводе со своей супругой с начала 1990-х. Этот факт был ещё в ролике опровергнут документами, свидетельствующими о совместных поездках супругов за рубеж, об их совместном проживании в общей недвижимости в Дубаи, а также материалом НТВ, из которого известно, что родители супругов проживают в их общем московском и подмосковном жилье, которое фиктивно на них оформлено. Но на суде ответчик истребовал у Степанова документальных подтверждений лжи о якобы имевшем место в начале 1990-х разводе. В результате Люблинским судом было установлено, что данный развод юридически оформлен лишь задним числом в 2010 году, уже после хищения бюджетных денег, покупки недвижимости и убийства Магнитского. А фитюлька о разводе из 1990-х никакой юридической силы по законам РФ не имела. Степановы все эти годы оставались по закону супругами, всё их имущество за этот период считалось совместно нажитым.

После того, как Люблинский суд всё это установил, он без зазрения совести вынес решение в пользу Владлена Степанова, присудив лжецу компенсацию от Навального в 100.000 рублей за кросспост одного ролика из YouTube в ЖЖ. При этом, заметим, ни один блоггер в ЖЖ не переполошился, что его ждёт такая же ответственность. Всем понятно, что российское правосудие для Алексея Навального — это совершенно отдельная система права, и ни одному другому блоггеру в ЖЖ не грозит быть осуждённым по тем же нормам телефонного права за этот же самый ролик.

Я так подробно останавливаюсь на этом ответвлении сюжета, потому что тут хорошо видно сращивание ОПГ, убившей Магнитского, с теми силами, которые организуют и финансируют травлю Навального, от уголовных дел до взлома почты, и от DDoS ЖЖ до нашистских рейдов в продуктовый магазин его родителей.

Если б не группа, работающая по Навальному, Владлену Степанову не было бы ни одной причины на свете судиться именно с этим блоггером, который сам делом Магнитского никогда не занимался, и никаких собственных разысканий по этому поводу не публиковал. Судиться можно было бы с Джеймисоном Файерстоуном, с ОАО «Телекомпания НТВ», с «Новой газетой», с «Коммерсантом», с «Ведомостями», которые первыми поведали о деле «Парфенион», «Махаон» и «Риленд». Выбор пал на Навального по единственной причине: Степанову посоветовали судиться именно с ним. И гарантировали, что суд — карманный, и будет выигран, что б там ни выяснилось в ходе судебного следствия. Если б Степанов судился с «Ведомостями» и НТВ, то не получил бы крышу в лице кремлядей, работающих по Навальному, и проиграл бы суд ушлым юристам обоих медиахолдингов.

Осталось констатировать, что адрес кремлядей, работающих по Навальному, не дают в Мосгорсправке. Чтобы Степанову попасть в кабинет к Суркову, его должны были туда привести правильные, вхожие люди. А откуда у Степанова в друзьях такие люди? Он же не работал с Сурковым ни в ЮКОСе, ни в Альфе, ни в Роспроме, ни у Березовского, ни у Абрамовича. И вообще ни в какой системе, кремлёвской или олигархической, не засвечен. Торговал, как мы знаем, опционами с плечом. Так что его крыша — это, очевидно, та самая ОПГ, убившая Магнитского, чтобы не мешал Ольге Степановой сливать бюджетные миллиарды на помойки-однодневки.

Вот мы и имеем сращивание двух преступных групп: той, которая дидосила ЖЖ, и той, которая убила Магнитского. Ту самую круговую поруку, о которой я тут раньше уже писал, и которую первый вице-премьер Шувалов уклончиво именует "системой".

Антон Носик