Все уже как то забыли, кто такой был Дима Яковлев, а многие и не знали, но поверили пропаганде

С недавнего время пресса стала уделять особое внимание судьбам (правда, исключительно трагическим) русских детей в США. Такой всплеск интереса связан, безусловно, с нашумевшим "антисиротским" законом. А отправной точкой для самой скандальной его статьи стала смерть Димы Яковлева, усыновленного американской семьей в 2008 году. Но все ли помнят, что в действительности произошло с Димой Яковлевым? Думаю, именно сейчас есть смысл еще раз попробовать восстановить правду об этом нашумевшем деле, воспользовавшись не только информацией, предоставляемой Павлом Астаховым и официозными телеканалами РФ, но и американской прессой.

Итак, 8 июля 2008 года Кэрол Харрисон, как обычно, возвращалась с работы домой. Она уже села в автобус, когда раздался телефонный звонок. Звонил ее муж, и ничего не подозревавшая Кэрол подняла трубку. Все, что она услышала – это жуткий, душераздирающий крик. Майлз Харрисон только что обнаружил в своей машине бездыханное тело их полуторагодовалого сына Чейза.

Чейз Харрисон пробыл 9 часов на 32-градусной жаре в закрытой машине, в результате чего скончался от гипертермии. В России этого мальчика знают под его первым именем – Дима Яковлев. Этим же именем назван вступивший в силу с января 2013 года закон, включающий в себя запрет на усыновление гражданами США детей из России.

Дима был усыновлен Майлзом и Кэрол Харрисон в феврале 2008 года. После трех поездок в Россию пара нашла мальчика в Псковском областном Доме ребенка для детей с органическим поражением центральной нервной системы с нарушением психики, что находится в городе Печоры.

И сотрудники Дома ребенка, и все, кто знаком с этой семьей, характеризуют их с самой хорошей стороны. Обоим уже за 40, и они давно мечтали о детях. Соседи рассказывают, каким счастливым был Майлз Харрисон, когда играл с малышом на лужайке возле дома. Его сестра сообщила, что они провели долгие недели в поисках идеального детского сада для мальчика. Именно туда Майлз Харрисон должен был отвезти сына по пути на работу, однако он этого так и не сделал. Доехав до работы, он припарковал автомобиль, и ушел, в тот момент забыв о том, что ребенок по-прежнему оставался внутри.

В статье "Fatal Distraction" ("Смертельная невнимательность"), опубликованной в газете Washington Post, известный журналист, двукратный лауреат Пулитцеровской премии Джин Вейнгартен описывает со слов медсестры состояние Харрисона вскоре после произошедшего: парализованный болью, он лишь раскачивался взад-вперед, крепко зажмурив глаза. Только когда она взяла его за руку, мужчина заговорил. Он сказал, что ему не нужна помощь, что он не заслуживает ее и хочет прочувствовать всю эту боль до конца, а потом умереть.

Подобный случай – не единичный в США. Вейнгартен приводит статистику: 15-25 раз в год забытые в машине дети погибают от гипертермии. Хотя раньше подобное происходило гораздо реже. Но в начале 1990-х годов эксперты пришли к выводу, что подушки безопасности могут травмировать ребенка, поэтому детское кресло было перемещено назад и, ко всему прочему, развернуто спиной к водителю. В такой ситуации спящий ребенок оказывается "невидим" для сидящих впереди, поэтому участились случаи, когда детей просто забывали в машине.

Конечно, можно возразить: ребенок – не ключи, оставленные по рассеянности на столе, или пакет молока, забытый на кассе в супермаркете. Неужели человек в здравом уме способен забыть собственного ребенка? Джин Вейнгартен, с помощью специалистов, изучающих работу мозга и механизмы памяти, доказывает, что подобное может случиться с каждым из нас.

Он приводит целый ряд исследований и научных фактов, суть которых сводится приблизительно к следующему: несовершенства нашей памяти (в существовании которых, несомненно, любой из нас не раз убеждался на практике), помноженные на стресс, приводят к ситуациям, когда мозг может безотчетно переключить внимание на вещи, кажущиеся ему более важными в данный момент. И действительно, большинство людей, забывших детей в автомобилях, в том числе и Харрисон, отягощенный проблемами на работе, находились в состоянии стресса. Причем подвержены этому оказались люди самых разных профессий и возрастов. К примеру, Лин Бэлфор – молодая женщина, служившая в армии, дважды побывавшая в Ираке, где занималась сбором разведывательной информации, давно привыкшая выполнять несколько сложных действий одновременно – могло ли подобное произойти с ней? Не должно было. Однако в 2007 году ее сын Брайс погиб при тех же обстоятельствах, что и Дима Яковлев.

Причем эти люди не забывали – в буквальном смысле слова – о существовании своих детей. Все они собирались по пути отвезти ребенка в детский сад или к няне, но тут возникал некий раздражитель (вроде тревожного телефонного звонка), отвлекавшего их внимание. При этом в сознании людей откладывалось, что они выполнили задачу, передали ребенка и могут продолжать путь. Иными словами, они были уверены, что их дитя в безопасности, и беспокоиться о нем не нужно…

Ситуации с гибелью детей, оставленных в автомобилях, стали серьезнейшей проблемой в США. Лин Бэлфор, прощаясь с умершим сыном, поклялась, что сделает все для того, чтобы подобное не произошло больше ни с одним ребенком. Теперь она ведет активную просветительскую деятельность среди родителей, и, как бы тяжело это ни было, вновь и вновь рассказывает им свою историю. Существует и особая организация, которая борется за обязательную установку в автомобилях устройств, фиксирующих движения ребенка и сообщающих об этом родителю. Однако все их усилия сталкиваются со стеной человеческого непонимания и самоуверенности. Любой скажет: "Глупости, со мной этого точно никогда не случится!". Увы, то же самое многие говорят, садясь за руль в нетрезвом виде или прогуливаясь ночью по темной улице в одиночестве.

Один мой друг рассказывал, как однажды в детстве родители забыли забрать его из детского сада. Между тем, они были уверены, что сделали это, и он находится дома. Его отсутствие обнаружила только старшая сестра. Нечего и говорить, что и ребенок, и родители (между прочим, любящие и внимательные) были немало напуганы. К сожалению, большинство людей, пока не столкнется с этим лично, склонно утверждать, что подобное с ними произойти не может.

Как бы там ни было, Майлз Харрисон был оправдан судом по причине отсутствия умысла в произошедшей трагедии, признанной несчастным случаем.

Однако в России, кажется, на это существует несколько иной взгляд. Пять лет спустя, когда имя Димы Яковлева оказалось связанным с запретом на усыновление юных россиян американцами, истинные обстоятельства его смерти все реже раскрываются в российской прессе. Так Дима становится в глазах многих россиян олицетворением жертвы, попавшей в руки кровожадных американских изуверов, уморивших его при невнятных обстоятельствах. Естественно, это не соответствует действительности. Тем не менее, некоторые российские СМИ не стесняются в пассажах вроде: "Дима Яковлев, чья мучительная гибель стала символом жестокости американских приемных родителей к российским детям".

Дискредитация приемных родителей из США разворачивается легко и непринужденно, особенно попадая на благодатную почву "простонародных", прижившихся у многих россиян предубеждений в отношении американцев. Никто не спорит, что случаи жестокого обращения с детьми в США бывают – как и в любой другой стране, включая саму Россию. Всего американцами было усыновлено 60 тысяч детей, из которых погибли 19 на протяжении почти 20 лет, причем в 16 случаях родители понесли серьезное наказание.

"В русских семьях дети, к сожалению, умирают гораздо чаще", — ранее подтвердила статистику в разговоре с NY Times глава Департамента воспитания и социализации детей Минобрнауки России Алина Левитская.

Парадоксально, но и сам Путин, по чьему указанию был разработан и принят закон (закон был принят в ответ на "акт Магнитского" - ЭР), при этом признает, что "подавляющее большинство американских граждан, которые усыновляют наших детей — добрые, порядочные люди".

Еще одно расхожее утверждение — о том, что американские суды "заминают" инциденты с русскими детьми — также не выдерживает критики. Почти в то же время, когда погиб Дима Яковлев, произошла аналогичная трагедия, но уже с американским ребенком – и его родной отец был освобожден сразу же за отсутствием состава преступления. Майлз Харрисон предстал перед судом и мог быть осужден за непреднамеренное убийство, если бы его адвокату не удалось доказать, что это был несчастный случай.

Разговоры о запрете на усыновление русских детей американцами ходили долгое время, но отчего-то решительных мер ранее не принималось. Вероятно, не последнюю роль в этом играли денежные средства, выплачиваемые гражданами США за эту непростую процедуру. Но именно в 2012 году, когда Барак Обама подписал "закон Магнитского", запрещающий въезд на территорию Соединенных Штатов 60-ти чиновникам, причастным к гибели Сергея Магнитского и краже средств из российского бюджета, возникла эта острая необходимость защитить русских детей и ввести соответствующую статью в новый закон, прозванный "антимагнитским". Хотя большую известность он получил как "закон Димы Яковлева", или "антисиротский закон" - "закон подлецов".

Эксплуатация имени умершего мальчика в сугубо политических целях представляется актом особо изощренного цинизма. "Дима Яковлев" — от сочетания этих слов уже веет невинностью, что беспроигрышно действует на народные массы. А пафос и громкие слова, которыми все это сопровождается, только усиливают впечатление: "закон посвящен памяти всех усыновленных российских детей, погибших в США" (депутат "Единой России" Вячеслав Никонов); установить "народный памятник Диме Яковлеву" в Москве (педиатр и хирург Леонид Рошаль, то ли поддержавший решение Путина, то ли нет). За принятие закона проголосовал даже единоросс Вячеслав Осипов, несмотря на то, что он – внимание! — скончался незадолго до голосования. И вот вся Россия скорбит по умершему ребенку…

Только оплакивают россияне уже не Диму Яковлева, а маленького гражданина США Чейза Харрисона. Дима Яковлев прожил большую часть своей крохотной жизни в детском доме, никому не нужный со своими тяжелыми заболеваниями, и никто не плакал о нем тогда. Теперь это личная трагедия семьи Харрисонов – их, и никого более.

Судьи, оправдавшие Майлза Харррисона, справедливо посчитали, что большего наказания, чем уже возложенное на него судьбой, они найти не в силах. Это неизмеримое горе и чувство вины. В первую очередь – перед маленьким Чейзом, чья жизнь закончилась так страшно и мучительно. Во-вторых, перед женой Кэрол, навсегда потерявшей надежду познать счастье материнства. "Она была бы самой лучшей матерью на свете", — срывающимся голосом произнес Харррисон в разговоре с Джином Вейнгартеном. А в-третьих, перед всеми американскими семьями, мечтающими завести ребенка, и всеми российскими детьми-сиротами, мечтающими о семье.

"Я молю русских людей о прощении. В этой стране есть хорошие люди, заслуживающие того, чтобы иметь детей, а в России есть дети, которым нужны родители. Пожалуйста, не наказывайте всех за мою ошибку", — сказал Майлз Харррисон в том же интервью, включенном в статью Вейнгартена.

В России действительно слишком много детей, которым нужны родители. Например, воспитанник челябинской школы-интерната №13 Максим Каргопольцев. Даже если он не писал никаких писем президенту, его желание поехать в Америку к семье, с которой он уже знаком, никто не может отрицать. А вот запретить сделать это – могут. Таково действие мстительного чиновничьего закона, трусливо спрятавшегося за именем погибшего ребенка.

Глеб Винокуров, студент СПбГУ