Нация вырождающаяся от собственной лжи

Драматизм и трагичность событий на Украине не располагают к безэмоциональному анализу ситуации, но без него все же не обойтись. Никто из действующих лиц большой политической игры, ведущейся внутри и вокруг Украины, не безгрешен — но мне менее всего безразлична позиция моей собственной страны. Позиция, которая выглядит, на мой взгляд, отчасти умилительно непоследовательной, но отчасти и вопиюще опасной.

Сначала о непоследовательности. Что случилось в феврале 2014 г. в Киеве? Народная революция, приведшая к государственному перевороту и утверждению на Украине новой власти. Просматривается ли в ней иностранное участие или поддержка? Да, они заметны. Имели ли такие события исторические прецеденты? Конечно, и самый яркий — череда революций 1917 г. в России, где произошел сначала внутриэлитный, а потом популистский переворот, идеология и организаторы которого поддерживались рядом европейских стран.

Как сейчас в Кремле относятся к лидерам октябрьского переворота? Не слишком критично — главному террористу даже собираются восстановить памятник на Лубянке. А к интервентам, напавшим на Советскую Россию? Как к агрессорам, а не борцам за гуманитарные ценности. Если подойти с теми же мерками к событиям на Украине, легко понять, кто в сегодняшнем мире непревзойденный специалист по «двойным стандартам».

Каждая современная нация начинала свою историю с революции. Каждая революция несла с собой насилие и «перегибы». Не адептам СССР и выходцам из ВЧК осуждать киевских повстанцев. Но это не самое важное.

Куда существеннее огромный диссонанс между риторикой и действиями российских руководителей и сложившейся мировой практикой. Современная международная система (родившаяся в огне религиозных войн XVII в.) основана на принципе суверенитета и невмешательства государств в дела друг друга. Принцип этот нарушался и нарушается довольно часто и под разными предлогами — но международное право становится все более определенным, и сегодня сложился консенсус, согласно которому вмешательство в дела других стран оправданно либо как ответ на агрессию, либо как мера по защите собственных граждан, либо как реакция на массовое насилие и геноцид. Есть классические примеры. В 1991 г. международная коалиция начала войну против Ирака в ответ на его агрессию в отношении Кувейта. В 1976 г. Израиль нарушил суверенитет Уганды при проведении антитеррористической операции в Энтеббе, спасая удерживавшихся в самолете заложников. В 1978 г. Вьетнам ввел войска в Кампучию, свергнув режим Пол Пота, жертвами которого стали 2 млн граждан этой страны. Мир либо не осудил, либо открыто приветствовал эти интервенции.

В случае России и Украины эти примеры нерелевантны. Украина не начинала военных действий против какой-либо страны. На ее территории не происходило и не происходит геноцида или этнических чисток. Наконец, никто из наших граждан не пострадал в ходе украинской революции (среди убитых в киевских стычках были граждане Белоруссии и Грузии, но не России). Даже если счесть Украину failed state, это не основание для вмешательства. Не имея таких оснований, российские власти пошли по скользкому пути.

Отечественные политики говорят об угрозе безопасности «русских» и даже «русскоязычных». Слышны разговоры о «братских народах», «общей истории» и «православных корнях». По сути дела, Москва de facto заявила о цивилизационных, а не правовых основаниях для интервенции.

Современная международно-правовая система исходит из гражданской, а не этнической или религиозной идентификации человека. Государства обязаны защищать своих граждан, но не представителей своей титульной нации или последователей своей доминирующей конфессии. Исключением выступает только Израиль, позиционирующий себя как еврейское и, по сути, религиозное государство. Россия пока не определяет себя как русское и православное государство — если она попытается это сделать, страна просто перестанет существовать. У России нет оснований «защищать» за своими границами «соотечественников», «русскоязычных» или «православных». Можете представить себе, что произойдет, если Ким Чен Ын решит защитить южнокорейских соотечественников от угроз американского военного присутствия? А почему бы Парижу не вмешаться в дела какой-нибудь из стран Западной Африки, где права «франкоязычных» нарушаются чуть ли не каждый день? Да и какой-нибудь мусульманской стране давно пора вторгнуться в Голландию или Германию, где положение правоверных далеко от идеального. Но никто не хочет войны всех против всех — и поэтому российские обоснования вмешательства в украинские дела совершенно несостоятельны.

Несостоятельна и ссылка на то, что «право наций на самоопределение никто не отменял». Это право определено Декларацией ГА ООН «О предоставлении независимости колониальным странам и народам» (резолюция от 14 декабря 1960 г. № 1514) и касается народов колоний. Русское меньшинство на Украине не является лишенным государственности этносом — и вполне может воссоединиться с соотечественниками, просто переехав в Россию (что случалось с меньшинствами в условиях распада государств или изменения их границ довольно часто). В ином случае реализация «права наций на самоопределение» трактуется как сепаратизм — и государственные власти имеют право его пресечь (как это случилось не так давно в отношении задумавшегося о «самоопределении» чеченского народа).

Сомнителен и тезис о «гражданах России», во множестве проживающих на Украине. На момент распада СССР получить российское гражданство, не будучи прописанным на территории РСФСР, было весьма проблематично. За последующие годы массового переселения российских граждан на Украину не отмечалось — скорее шел обратный процесс. Значит, наши «граждане» в восточных регионах соседней страны — это люди, получившие паспорта «по упрощенной процедуре» и имеющие как минимум два гражданства. Следовательно, Россия присваивает себе право «защищать» интересы лиц, являющихся в первую очередь гражданами другой страны, что создает почву для крайне широкого толкования и большого числа новых конфликтов.

Вывод из сказанного прост. Россия в своем мессианизме с легкостью и непринужденностью отходит от современных правовых канонов в пользу реанимации этнической и религиозной идентичности в качестве чего-то более существенного, чем принадлежность к политической нации. Это значит, что те, кто считает нашу страну отставшей от Европы на 30-40 лет, сильно ошибаются. Масштаб отставания — не менее 365 лет (именно столько времени отделяет нас от Вестфальского договора, прекратившего в Европе религиозные войны и предоставившего властям каждой страны право принятия окончательного решения о судьбах своих граждан). Вероятно, следующим этапом нашей политической эволюции станет оправдание крестовых походов. Тем более что догмат о непогрешимости «папы» уже консенсусно принят…

Владислав Иноземцев