"Россией управляют люди, которые пытаются скорее разрушить страну, нежели ее отстроить"

Слава Рабинович эмигрировал из СССР в 1988-м, вскоре после окончания Ленинградского электротехнического института связи, и никогда не думал, что захочет вернуться. Но за те годы, которые он провел в США, и Россия стала другой, и он сам. Окончив бизнес-школу Нью-Йоркского университета, Рабинович набирался опыта в финансовой сфере, став ближайшим помощником владельца компании Hermitage Capital Management Билла Браудера. В 2004-м задумался о создании независимой управляющей компании и фонда. Так появилась Diamond Age Capital Advisors Ltd. с филиалом в Москве. Сейчас Слава, имеющий двойное гражданство, живет в России и, наблюдая за развитием ее экономики, считает, что она катится в пропасть.

– Слава, лично вы почувствуете неудобства, если в российских магазинах перестанут продаваться продукты, к которым вы привыкли? Без чего не сможете обойтись?

– Лично я буду испытывать неимоверные человеческие страдания, потому что мне трудно обойтись абсолютно без всего. И мне явно не нравится, что меня заталкивают в середину 90-х, когда на заре свободной жизни в России никто не мог отличить спаржу от неспаржи или свежую спаржу от испорченной.

– Сначала запрет на импорт продуктов, потом, возможно, Россия перестанет ввозить и другие товары. Что же тогда –  все пересядут на "Ладу-Калину" и станут пользоваться мобильными телефонами российского производства?

– Вполне могут быть введены заградительные пошлины на ввоз автомобилей и другие товары длительного пользования. Думаю, в астрономических пропорциях возрастет коррупционная составляющая, когда известные и неизвестные компании будут делать огромные деньги на махинациях, чтобы обойти некоторые из этих санкций. Возьмем, к примеру, французские сыры – теперь они будут импортироваться в Беларусь, там переупаковываться в белорусскую обертку с соответствующими штрих-кодами и надписью "сделано в Беларуси". Этот сыр останется по вкусу тем же французским сыром, но стоимость его намного возрастет.

Что же касается собственного производства, то российская экономика ужасно примитивна и абсолютно не конкурентоспособна. Между тем отдельные российские компании смогут увеличить объем производства, но нужно учитывать, что многими из них владеют люди, которых называют "кругом близких друзей Путина", именно эти компании взлетели в цене по стоимости акций на прошлой неделе. 

Если бы я был премьер-министром и мне было бы поручено запустить импортозамещающие процессы, я был бы вынужден начинать процесс девальвации рубля для того, чтобы выполнить это поручение. Но я считаю, что такого рода девальвация лишь продлит агонию и отдалит коллапс. Я очень сомневаюсь, что России удастся преодолеть сползание в экономическую пропасть.

– Много ли потеряют в торговой войне с Россией западные страны?

– Я считаю, в этой торговой войне проиграет Россия, а Запад останется при своих. По той простой причине, что его потеря от российских антисанкций на сегодняшний день – примерно 12 миллиардов долларов. Это всего лишь десятая доля одного процента совокупного ВВП Евросоюза.

Как абсолютно правильно пишут аналитики журнала Forbes, система международной торговли эластична. Если в Россию будет запрещен ввоз польских яблок, то яблоки завезут из Бразилии. По аналогии с простым арифметическим примером для первоклассников, ниша в мировой торговле яблоками освободится ровно на то же количество яблок. Их из Польши отправят в другую точку мира – правда, с задержкой, связанной с перенаправлением торговых потоков. Теперь России и многим другим европейским странам придется налаживать новые торговые пути.

–  А Соединенные Штаты не пригрозят ли, к примеру, той же Бразилии? Мол, если будешь иметь дело с Россией...

– Мне не хочется об этом думать, но подобное возможно только в случае тотального эмбарго на Россию, как это было с Ираном или Северной Кореей, согласно каким-либо резолюциям ООН. Прогнозировать сложно. Мир абсолютно не статичен. События происходят просто с потрясающей скоростью, которая постоянно увеличивается. За секунду до крушения малайзийского Boeing 777 мир был одним, через минуту после стал другим. Могу предположить, что предстоит жесткая эскалация санкций и антисанкций в последующие несколько недель.

 - Можно ли считать, что украинский Майдан стал для России неким косвенным роковым событием?

– Майдан – это фактически революция, смена неофеодализма на капитализм. Кремль даже представить не мог, что Украина вдруг отдалится от неофеодального центра в Москве. Майдан ведь может послужить хорошим плохим примером для тех, кто хочет в России перемен.

Путин был первым человеком в мире, который 11 сентября 2001 года позвонил Бушу-младшему, чтобы выразить соболезнования в связи с гибелью людей во время теракта в Нью-Йорке. С тех пор многое изменилось в его отношениях с западными лидерами. Об этом, в частности, говорит другой эпизод – когда Барак Обама на встрече "Большой восьмерки" охарактеризовал Путина как школьника, который сидит за последней партой, и урок ему вообще не интересен. Он считает, что Высшая школа КГБ СССР, которую он окончил, и школа по дзюдо дают ему право считать себя гораздо умнее западных "дурачков". Путин, конечно, до конца не понимает, что означает образование, полученное в Гарвардском университете, и никогда не поймет.

Отдаление России от Запада началось задолго до Майдана – это легко прослеживается в антиамериканской риторике, в настроениях российского общества, которые подогревались всей вертикалью власти, поддерживались в СМИ. Америка попыталась изменить эти отношения, когда в 2009-м во время двусторонней встречи госсекретарь США Хиллари Клинтон преподнесла министру иностранных дел РФ Лаврову красную кнопку на желтой основе как символ намерений США произвести "перезагрузку" отношений с Россией.

Сослагательного наклонения в истории не существует, но не будь Майдана, не было бы, конечно, и столь драматических событий, последовавших за ним. Однако не стоит забывать: многие вещи в геополитике происходят по причине объективных экономических предпосылок. Российская экономика катится в пропасть не только последние полгода, этот процесс происходит давным-давно, и все экономисты, финансисты, бизнесмены бьют тревогу по этому поводу много лет.

– Россия здорово разозлила мировое сообщество. Как считаете, помимо тех 50 миллиардов долларов, которые присудил Европейский суд в пользу ЮКОСа, грозят ли ей другие финансовые приговоры?

– Я могу допустить, что постоянно увеличивающийся итог исков суммарно дойдет до триллиона долларов. Если 50 миллиардов – только ЮКОСу, то счет за Крым, который, с точки зрения России, находится в составе РФ, а с точки зрения Украины, является временно оккупированной территорией, может исчисляться несколькими сотнями миллиардов долларов, и чем дольше, тем выше будут суммы на этом счетчике. У меня есть твердое предчувствие, что счетчик по поводу исков с востока Украины может также исчисляться сотнями миллиардов долларов.

А еще – иски за сбитый Boeing 777, если будет доказано, что сбили его как минимум пророссийские сепаратисты. Конечно же, доказательной базой будет засчитано, откуда появилась установка "Бук" в районе крушения самолета, кто нажимал на кнопку, кто отдавал приказ, кто этим делом командовал, кто занимался наведением с точки зрения радиолокационной работы, ведь этой установке нужен большой командный пункт. Если будет доказан след России в этом деле, она получит еще несколько миллиардов долларов в исках от семей погибших и от самой авиакомпании. То есть не исключено, что общий счет достигнет триллиона долларов.

–  Крушение Boeing 777 – возможно, трагическая случайность, но все остальное: аннексия Крыма, война на Донбассе… Прежде чем задумывать это, Путин и его кремлевские экономисты взялись за калькуляторы?

–  Среди людей такой категории, как Путин, есть выражение "пойти по беспределу". В понимании его ближайшего окружения это значит отжать, кинуть, сделать рейдерский захват. То же самое происходит во всей российской экономике. Я очень сомневаюсь, что у кого-то пробегали возвышенные мысли о том, что нужно прежде подсчитать на калькуляторе, во что все это выльется.

Они просто думали так: Запад – это аморфная, циничная, продажная, трусливая, разрозненная структура, которая будет все терпеть, потому что от России вообще зависит выживаемость всего остального мира. Без нее Европа замерзнет зимой и ее вообще настигнет экономический коллапс. Они думают, что Россия – это некий пуп земли, и никто не сможет пикнуть, тем более по поводу какого-то Крыма, который Россия считает исторически своей землей.

Кроме того, Путин уверен, что Запад кинул его – ведь было обещано нераспространение НАТО на восток, а оно продолжается. И когда началась эта заваруха в Украине, стало понятно, что постсоветский сателлит начинает удаляться в Западную Европу. Майкл Макфол, бывший посол США в Российской Федерации, вспоминает одну из встреч Путина с Обамой, когда тот с первой минуты был вынужден выслушивать 40-минутный монолог Путина о том, что Украина – это никакая не отдельная страна и что она как минимум состоит из двух частей, что ее восточная часть должна быть подконтрольна Москве. Он открытым текстом предлагал Обаме заключить сделку по разделению Украины на сферы влияния.

В связи с евроинтеграцией Украины у России появились жуткие страхи по поводу того, что всплывут какие-то скелеты в шкафу, включая финансовые документы, международные преступления, которые могут попадать под американские антикоррупционные законы. Вдобавок еще страх того, что в Крыму появятся корабли НАТО... Вместе с самим концептом Майдана эта комбинация обстоятельств, в представлении Путина, стала угрозой его режиму, и это правда. Он думал, что все сойдет с рук, а до карандаша и калькулятора дело явно не дошло.

К тому же в России наблюдается тотальное отсутствие компетентности на всех уровнях власти, включая людей, которые отвечают за макроэкономику страны, экономическое развитие и финансы. Должен оговориться, что суперкомпетентные экономисты в России есть, взять хотя бы Алексея Кудрина, который был признан когда-то лучшим министром финансов в Европе. Но это не значит, что уровень компетенции таких людей вообще играет какую-то роль в принятии финальных решений российского правительства. Видимо, их не слышат или не хотят слышать, или же их право голоса подавлено. Кажется, что Россией управляют люди, которые пытаются скорее разрушить страну, нежели ее отстроить.

– Надолго ли хватит терпения российских бизнесменов, если на Западе начнутся аресты их активов?

– У меня, простого смертного, нет ответа на этот вопрос. Я не знаю нюансов отношений между Путиным и ключевыми российскими бизнесменами, какое влияние они на него имеют, могут ли прийти и сказать: мол, вот он, счетчик моих потерь. И если Путин спросит у бизнесменов: "А что ты больше любишь – деньги или родину?", не знаю, каким диалог будет дальше.

– В своих выступлениях по отношению к России вы употребляете такой термин – "токсично". Это клеймо Россия когда-нибудь сможет с себя снять или ее репутация испорчена навсегда?

– Ничего не бывает навсегда. Советский Союз тоже был токсичен. Я эмигрировал из него в 1988 году, но тогда и представить не мог, что через три года СССР уже не будет. Когда к власти пришел Горбачев, Советский Союз был в моде: перестройка, гласность... Я приехал в эмигрантский пункт в Италии с чемоданами, набитыми значками, комсомольскими и пионерскими, которые по одному доллару буквально разметали итальянцы и американские туристы.

Конечно, у России есть большое и хорошее будущее, но сейчас мы наблюдаем некий геополитический и экономический эксперимент, не имеющий прецедентов в истории, и для России, как я считаю, он закончится очень плачевно. А с точек зрения политической и социальной даже страшно представить, какими могут быть последствия тотального экономического коллапса: голодные бунты, восстание черни, рост националистических настроений, появление военизированных группировок под предводительством гиркиных, а также конных отрядов казаков на улицах Москвы... Это игра со спичками.

Вот в брежневском режиме была своя прагматичность – когда в условиях экономического кризиса не хватало зерна, СССР обращался к Западу: мол, вы продайте нам столько-то тонн зерна, а мы выпустим из страны столько-то тысяч евреев. Сейчас же ни о какой прагматичности речь не идет, поэтому нет и предсказуемости для инвесторов. На их жаргоне отношение к России выглядит так: "Запредельный уровень рисков и токсичности! Не трогайте даже длинной палкой!". Это только ускоряет экономический коллапс в РФ, которая гораздо больше зависит от остального мира, чем мир от нее.

Источник