Если Россия начнет газовую войну, то ответ Европы будет жестким

С приближением зимы в войне Москвы, которую она ведет чужими руками, образуется новая линия фронта — это столкновение не будет столь же кровавым, однако оно может быть не менее драматичным в политическом отношении, чем недавняя война с применением настоящего оружия.

На первый взгляд, линии фронта четко определены. России нужен Запад для получения кредитов, финансовых услуг, пищевых продуктов и технической экспертизы — все это теперь прекращено в результате введенных экономических санкций против Кремля из-за его интервенции на Украине. Что касается Европы, то она почти на треть покрывает свои потребности в природном газе за счет поставок Газпрома, и примерно половина этого количества голубого топлива транспортируется через Украину. Если Кремль решит использовать поставки природного газа в качестве ответа на европейские санкции, то сцена будет уже готова для проведения новой войны — матери всех газовых сражений.

Кремль «твердо уверен в том, что газ является нашим последним и лучшим оружием, которого Европа боится больше всего», — говорит один из журналистов кремлевского пула, приводя цитату из частных бесед, которые он проводил в последнее время с высокопоставленными чиновниками. «Они говорят: просто дождитесь первого снегопада, и вы увидите, что тогда Европа будет говорить о санкциях».

В Европе подолжительное прекращение поставок природного газа способно оказать прямое и существенное воздействие. «Люди, живущие в демократических странах, следят за своими счетами по оплате электроэнергии. Они не потерпят прекращения ее подачи. “Ясно, что западные политики должны это учитывать”, — подчеркивает один высокопоставленный западный дипломат, обладающий информацией о внутренних дебатах в Европейском Союзе по поводу санкций. — Вот почему мы пока не трогаем Газпром». В то время, как почти все российские государственные нефтяные компании и ведущие банки лишены возможности занимать деньги на международных рынках капитала, введенные санкции пока на Газпром не распространяются.

Хотя Кремль, возможно, рассматривает варианты, при которых он может заставить Европу дрожать от холода, подобного рода действия могут оказаться столь же губительными для России, как и для ее новоявленных противников в Европейском Союзе.

Первая причина — техническая. Газовая скважина похожа на находящийся в глубине Земли герметичный пузырь — обычно он располагается в непроницаемых скальных породах и находится под очень большим давлением. Если скважина доходит до него, то природный газ самостоятельно начинает поступать на поверхность — и, на самом деле, один из главных вызовов при разработке новых месторождений состоит в установлении контроля над колоссальным давлением вырывающегося на поверхность газа. По словам бывшего консультанта Газпрома Льва Смирнова, «нельзя просто закрыть газовую скважину без нанесения ей серьезного ущерба». Вы можете избавиться от некоторого количества природного газа, просто сжигая его на самом месторождении, но даже если не рассматривать последствия для окружающей среды, следует иметь в виду, что и самые мелкие скважины производят слишком много газа, и безопасным образом сжечь его целиком нельзя", — отмечает Смирнов.

Также не существует легкого способа, который позволил бы закачать в хранилища значительные объемы газа. В последние годы Газпром создал сеть подземных хранилищ в соляных кавернах, в так называемых водоносных структурах, где газ может храниться в естественных скальных пустотах, а также в выведенных из эксплуатации газовых скважинах. Однако все эти варианты хранения — при этом следует еще учитывать затраты на закачку газа под землю — в лучшем случае могут лишь на несколько дней остановить работу Газпрома по добыче природного газа.

Но главной уязвимой стороной Газпрома является финансовая область. В теории эта компания все еще является одним из немногих крупных российских предприятий, имеющих доступ к международным финансам. Но на практике, по мнению Брюса Джеймса (Bruce James), консультанта в области финансирования нефтяных и газовых проектов, «кредиторы проявляют большую нервозность по поводу третьего яруса — следующего раунда санкций, — «и Газпром испытывает почти такие же сложности при получении денежных средств, как и оказавшиеся под санкциями компании». Это имеет большое значение, поскольку ежегодные расходы Газпрома составляют внушительную сумму — 25 миллиардов долларов, включая инвестиции, необходимые для поддержания существующего уровня добычи на месторождениях с сокращающимися запасами. Кроме того, российская компания должна обслуживать свой текущий долг в 50 миллиардов долларов, а также покрывать расходы на разработку новых арктических месторождений, строить новые трубопроводы, заводы по сжижению природного газа в районе Тихого океана и Балтийского моря и оплачивать строительство нового гигантского газопровода к границе Китая, который должен быть введен в эксплуатацию в 2019 году.

Без кредитов международных банков Газпром может рассчитывать только на текущие потоки наличных средств, 60% которых, или 65 миллиардов долларов, поступают от продаж в Европе. Путин, действительно, подписал в мае контракт с Пекином о поставке в течение 30 лет природного газа в Китай на сумму 400 миллиардов долларов. Однако Китай еще не произвел обусловленную договором предоплату на сумму 25 миллиардов долларов. По мнению упомянутого ранее западного дипломата, в обозримом будущем «Газпрому нужны европейские потребители в той же мере, а, возможно, даже больше, чем мы нуждаемся в Газпроме».

Таким образом, перемирие, столь же хрупкое, как прекращение огня на Украине, сохраняется и в отношениях Газпрома с его европейскими потребителями. «Мы пытаемся сделать вид, что дела идут как обычно», — говорит Смирнов.

Вместе с тем «дикой картой» является сама Украина.

Все предыдущие перекрытия Россией газового вентиля — а таковых было четыре с 1995 года — были вызваны продолжающимся конфликтом по поводу цены на газ и оплаты транзита, в результате которого у Газпрома возникали сложные отношения с несколькими правительствами на Украине, контролируемыми попеременно то промосковскими, то антимосковскими фракциями. И сегодня, после кровавой войны нынешнего года, а также после аннексии Россией Крыма, электоральная арифметика на Украине изменилась навсегда. Без русскоговорящего населения Крыма промосковская администрация никогда не будет избрана в Киеве. И, что более важно, война на востоке Украины вызвала столь сильные антироссийские — и, если говорить расширительно, то и антигазпромовские — настроения, что шансы на погашение Украиной долга в 5 миллиардов долларов, на котором настаивает Газпром, практически, равны нулю.

В результате Газпром в июне формально уже приостановил поставку природного газа на Украину, но продолжает его транспортировку через украинские трубопроводы конечным европейским потребителям. Мало кто в энергетической отрасли сомневается в том, что украинцы забирают себе часть газа, предназначенного для поставок в Европу, и происходит это, несмотря на протесты России по поводу нелегальной перекачки миллионов долларов в украинскую трубопроводную систему. Ситуация становится еще более сложной из-за того, что некоторые потребители Газпрома симпатизируют Украине — в частности, Польша и Словакия — и официально перекачивают определенное количество российского газа в обратном направлении на Украину. Они поставляют его по низким ценам, поддерживая таким образом своего союзника, оказавшегося в сложном положении.

Использование подобных схем делает Газпром заложником не особенно щепетильных политиков в Киеве. По мере понижения температуры Украина может начать откачивать еще больше газа — тем самым лишая поставок Центральную Европу, однако обвинять в этом будут Газпром. Аннексия Крыма сделала Москву заложницей Киева еще одним, совершенно новым образом. Полуостров Крым не имеет связи по суше с Россией, и он получает 80% электроэнергии, а также большую часть воды из Украины. Неожиданно у Украины появились свои собственные водонапорные краны и электрические выключатели — теперь она может начать сложную бартерную игру, обменивая поставки электричества в Крым на российский газ.

Газпром за последние пять лет инвестировал по меньшей мере 20 миллиардов долларов, пытаясь обойти территорию Украины. На севере по дну Балтийского моря в 2011 году был проложен трубопровод «Северный поток», по которому сегодня осуществляется транспортировка природного газа в Германию и Данию. Однако строительство похожего трубопровода под названием «Южный поток», который должен пройти по дну Черного моря и связать напрямую Россию с Болгарией, Центральной Европой, Грецией и Италией, было остановлено, по крайней мере временно, и сделано это было по решению проявляющей нервозность Европейской Комиссии, обеспокоенной растущей зависимостью Европы от российского природного газа. Россия и Евросоюз обсуждают этот вопрос в рамках Всемирной торговой организации.

Но независимо от вердикта по поводу строительства «Южного потока», российская агрессия в Украине превратили существовавшую ранее осторожную поддержку Украины со стороны Евросоюза в твердые обязательства относительно партнерства и содействия.

И сама Европа изменилась. Когда-то она была поделена между такими антипутинскими ястребами как Соединенное Королевство и теми, кого немцы называют «понимающими Путина» (по большей части речь идет о крупных деловых партнерах Путина, в первую очередь из Германии и Италии). Сегодня война и особенно трагедия, связанная со сбитым поддерживаемыми Россией сепаратистами малайзийским авиалайнером MH17, невиданным ранее образом объединили Европу против России. Другими словами, продолжительное сокращение поставок природного газа —либо в результате сознательного поворота вентиля Газпромом, либо из-за его отбора из газопровода Украиной — незамедлительно превращается в серьезный конфликт со всей Европой, и возникают риски введения еще более болезненных санкций.

Евросоюз надеется на то, что возникшее новые ставки в игре убедят Кремль и заставят его прекратить свою многолетнюю практику использования поставок газа в качестве геополитического инструмента и отказаться от подобной практики в будущем. В течение многих лет Москва награждала таких своих союзников, как лояльная Белоруссия, низкими ценами и наказывала таких своенравных бывших вассалов, как Украина, введением высоких цен. «Поставки энергоносителей важны при подготовке к зиме, — сказал российский вице-премьер Дмитрий Рогозин президенту Молдавии в сентября прошлого года. — Я надеюсь, вы не замерзнете». Это была плохо завуалированная угроза, направленная на то, чтобы помешать Молдавии подписать договор о партнерстве с Евросоюзом. Москва в декабре прошлого года наградила бывшего президента Украины Виктора Януковича за его отказ подписать торговую сделку с Брюсселем, пообещав ему дешевый газ. Обе эти уловки не принесли желаемого результата. Молдавия в июне все же подписала соглашение о сотрудничестве с Европой, а Украина сделала то же самое в начале сентября.

Странная правда относительно внушающего ужас Газпрома состоит в том, что и производитель, и покупатель оказываются заложниками в ситуации взаимной зависимости. Полномасштабная газовая война между Европой и Россией была бы, по мнению упомянутого западного дипломата, экономическим эквивалентом "старого мышления, основанного на концепции ГВУ, то есть гарантированного взаимного уничтожения в результате нанесения ядерного удара. Брюссель уверен в том, что Путин может быть опасным — но не склонным к самоубийству.

Источник