В очередной раз возобновлено расследование уголовного дела по факту смерти Юрия Щекочихина.

 Следственный комитет при прокуратуре РФ возобновил расследование уголовного дела по факту смерти депутата Госдумы, журналиста "Новой газеты" Юрия Щекочихина. Как сообщают в СКП, новые данные, поступившие в распоряжение следствия, требуют проведения дополнительных следственных действий.

Президент СССР Михаил Горбачев, который является соучредителем "Новой газеты", приветствует возобновление расследования уголовного дела. "В этой смерти много неясного, а объяснения случившегося, в основном, невнятны", - сказал Михаил Горбачев Интерфаксу.

Сергей Митрохин, лидер партии "Яблоко", членом которой был Юрий Щекочихин, прокомментировал решение СКП: 

- Я, безусловно, приветствую тот факт, что следствие по делу о смерти нашего товарища возобновлено. Но особого оптимизма у меня нет, уже дважды дело, как известно, закрывали. И можно догадываться, почему. Многих высокопоставленных чиновников деятельность депутата и журналиста Щекочихина пугала. Напомню, что в качестве члена комиссии Госдумы по коррупции он занимался, например, руководителями Генеральной прокуратуры. Ровно за месяц до смерти Щекочихина комиссия собиралась, чтобы рассмотреть подготовленные им материалы, которые задевали замов тогдашнего генпрокурора Владимира Устинова – Бирюкова и Колмогорова.

С подачи нашего товарища началось знаменитое дело "Трех китов". Щекочихин выяснил, что оно не ограничивалось контрабандой мебели, а было связано с отмыванием денег через Bank of New York. В июне 2003 года в Москве он встречался с представителями ФБР, которые пригласили его в Нью-Йорк, пообещав 19 июля 2003 года передать оригиналы документов об отмывании денег.

Мы помним, что высокопоставленные прокурорские работники Бирюков и Колмогоров отчаянно сопротивлялись расследованию этого дела, давили на следователя Зайцева. Кстати, Зайцев бы без помощи Щекочихина точно бы сел в тюрьму и сидел бы там до сих пор.

- "Яблоко" не раз заявляло, что есть все основания считать: Юрий Щекочихин умер насильственной смертью.

- Да, признаки болезни Юрия очень напоминали симптомы отравления Александра Литвиненко.

- Но вы же не специалист?

- Я - нет. Но о сходстве симптомов нам сообщили представители одной из лондонских лабораторий, куда были переданы для анализа пробы, взятые с тела.

- Вы можете назвать имена этих экспертов?

- Не могу. Это было неофициальное заключение.

- А почему эксперты настаивали на анонимности?

- Существует порядок. К ним должны обратиться представители прокуратуры и тогда они смогут официально представить свои выводы. Но к ним никто не обращался, хотя имена и названия лабораторий, которые могут проводить такого рода исследования, прокуратуре известны.

- А вы сообщали в прокуратуру об этих выводах экспертов?

- Это бессмысленно, так как – повторю – мы не можем представить их официальное заключение. А вопросы, которые у нас есть, мы не раз публично формулировали.

- Например, какие?

- Почему допрошены не все свидетели, показания которых помогли бы прояснить обстоятельства трагедии? Почему до сих пор в показаниях врачей, наблюдавших Юрия Щекочихина, присутствуют неразъясненные противоречия? Почему не расследован факт пропажи медицинских документов, переданных из Центральной клинической больницы в прокуратуру в 2003 году, при этом сами документы до сих пор не найдены?

- Вы подозреваете в противодействии расследованию каких-то конкретных людей?

- Я напомню, что дело "Трех китов" удалось довести до конца только после ухода из Генпрокуратуры Владимира Устинова и его замов. А вот еще факт. Зам Устинова, Владимир Колесников, после отставки стал депутатом Думы и зампредом комитета по безопасности. Это он в прошлом году убедил фракцию "Единой России" не голосовать за парламентский запрос о ходе расследования дела Щекочихина. Между тем "Новая газета" еще и раскопала, что в материалах "Трех китов" была "прослушка", в которой фигурировал служебный телефон Колесникова.

- Значит, особых надежд на то, что правда будет установлена, у вас нет?

- Я все же надеюсь, что следствие будет доведено до конца. И никто не сможет помешать этому.