Российская власть нелегитимна

Год спустя после бесчестных парламентских выборов и чуть более полугода после не менее бесчестных президентских вдруг возникла дискуссия, а стоит ли напоминать постоянно обществу, что верховная российская власть нелегитимна и что необходимы досрочные выборы. Ещё в декабре прошлого года, да и в марте нынешнего, подобный спор был неактуален не только среди последовательных противников режима, но и в среде умеренных его критиков. Сегодня, когда гнев тысяч обманутых поостыл, уличный протест поутих, а власть ужесточила репрессии, отдельным группам во всех отношениях благополучных граждан подумалось, что радикальные призывы к смене режима несбыточны и способны лишь отпугнуть от протеста колеблющихся. Вместо «долой», предлагается сосредоточиться на требованиях, которые более реалистичны и могут, на их взгляд, увлечь массы. Например, добиваться независимого суда и свободы прессы. Что ж, такая повестка вполне злободневна. Кто бы возражал. Но если не лукавить, то есть одна загвоздка: без реализации «долой» эти лозунги утопичны. Зачем, спрашивается, режиму независимый суд или свобода прессы? Чтобы кратно ускорить приближение своего конца? Разве господин Путин похож на человека, склонного к суициду? Определенно нет. Поэтому для тех, кто желает демократических перемен, выбор не велик: или продолжать получать удовольствия от жизни при господине Путине, забыв про остатки самоуважения, независимый суд и другие «буржуазные предрассудки», или без него, но с надеждой развернуть Россию в сторону от мафиозного государства и начать строительство страны для людей.

«Без него» вовсе не означает, что завтра господина Путина не будет в Кремле. Завтра он там точно будет. Но вот будет ли он в том прекрасном месте послезавтра — зависит, не в последнюю очередь, и от неустанного разъяснения того, с чем нельзя мириться сегодня. В путинской России этот список бесконечен, но весь его можно заменить одним пунктом — с унижениями нельзя мириться. Ведь и казнокрадство, и полицейский произвол, и фальсификации на выборах, и политические преследования, и отсутствие справедливого суда, и кастрированные СМИ, и жалкий материальный достаток абсолютного большинства, и многое-многое другое — всё это и есть каждодневное унижение российского человека. А перемена слагаемых Путина и Медведева — не унижение разве? Если уж говорить о текущем моменте, то нет ничего важнее, чем постоянная демонстрация того, что «мы — не рабы». Это относится в равной степени и к мультимиллионеру, и к бомжу. Одним из обязательных элементов такой демонстрации является напоминание «не рабов», что нынешняя власть нелегитимна, а значит, должна освободить место тем, кого изберут без подтасовок. Только люди, уважающие себя, в состоянии заставить власть считаться с собой и идти на уступки, как можно было наблюдать во время прошлогодних событий. Тогда начальники испугалась не ста тысяч обывателей, а ста тысяч оскорблённых граждан, не пожелавших закрывать глаза на циничную кражу их голосов и требовавших новых выборов. Время пригасило прошлогоднюю декабрьскую обиду, протест расползся по кухням, что и развязало руки реакции. Но откат протеста — не его конец. За жульничество в декабре и марте так никто и не понёс наказание, не потрудились даже формально извиниться; социальные проблемы продолжают усугубляться, а некомпетентность и неадекватность во всех сегментах государственного управления приобретают угрожающий размах. Глухое недовольство копится, и придет час, когда оно с новой силой выплеснется на улицу. И задача политиков, если они не имитаторы, ускорить, не дожидаясь взрыва, выход этого недовольства. Отказ же сейчас от абсолютно справедливого требования отставки нелегитимной власти означает фактическое согласие с имевшими место фальсификациями, предательство тысяч униженных сограждан и потерю и так не слишком высокого доверия.

Было бы наивно думать, что власть, услышав в декабре 2011-го крики «долой», заспешит собирать чемоданы. Естественно, не заспешила. Напротив, стала примитивно закручивать гайки, чтобы ослабить волю противников и продолжать играть по установленным ею правилам. Ничего неожиданного в именно таком её поведении нет — это обычный порядок вещей в государстве с «суверенной демократией», и к нему надо было быть готовым. Если же кто-то рассчитывал, что после «болотных» митингов сразу наступит эра милосердия, то он априори глубоко заблуждался. Однако не так всё безнадёжно, как это может казаться «робким пингвинам»: оппоненты власти понесли потери, но не задушены, и политическая борьба продолжается. В том числе и борьба нервов. А может быть, в первую очередь борьба нервов.

Репрессируя, власть преследует цель вызвать тотальный страх и расколоть оппозицию. Бросая постоянно в лицо окопавшимся в Кремле и Охотном ряду, что они нелегитимны, оппозиция, в свою очередь, пытается внести неуверенность в их ряды и расшатать мафиозное единство. Чем большим числом голосов и настойчивее будет артикулироваться непризнание фальшивых декабрьских и мартовских выборов, тем вероятнее трещины в кремлёвском фундаменте. Той же цели — внесению разброда и шатания — могла бы послужить разработка проекта закона о «люстрациях». Предметного, детально проработанного, предполагающего адресные санкции против тех, кто топчет закон и попирает права человека. Российского варианта «акта Магнитского», если угодно. А список кандидатов следовало бы широко обсудить одновременно с законопроектом и устроить голосование с соблюдением демократических процедур. Особенно замаранных в нарушениях Конституции и прав граждан вряд ли что-то остановит, а вот тех, кто не очень нагрешил, вполне возможно. У оппозиции нет армии, полиции, спецслужб и судов, но есть моральная обязанность противодействовать произволу, используя, в том числе, и методы психологического давления и предостережения.

Вместе с тем, очевидно, что сегодня борьбу надо переводить в качественно иную фазу, чтобы увеличить число твёрдых сторонников. Уже не получится ограничиваться митинговыми формами протеста, эксплуатируя без счёта «долой» или «даёшь независимый суд». Думающим людям важно, чтобы наряду с абсолютно правильными лозунгами оппонирование власти происходило бы и на уровне смыслов. Если, к примеру, высказываемся в пользу судебной реформы, то тогда самим и нужно её разработать, обсудить с профессионалами и вынести на суд общества, растолковав, чем она прогрессивнее существующей и что даёт униженным и оскорблённым. И так — по любой из накопившихся проблем, связанных с политическим, социальным, экономическим, правовым и иным устройством в России. Без такого подхода — топтание на месте. Нынешняя власть, даже если не прикладывать больших усилий, всё равно имеет очень ограниченный временной ресурс в силу множества объективных и субъективных причин. Но какое в этом утешение при отсутствии детально проработанной альтернативы? Прав Андрей Пионтковский, что нужна дорожная карта как руководство к действию.

АЛЕКСЕЙ КОНДАУРОВ