"Детское ранчо" в Монтане, где грозились застрелить Павла Астахова

Небольшое ранчо в штате Монтана с незамысловатым названием Ranch for kids ("Ранчо для детей"), куда прошлым летом под угрозой применения оружии запретили входить уполномоченному по правам российских детей Павлу Астахову, - это последняя надежда сирот из России адаптироваться к новой американской семье. Так свою деятельность описала хозяйка ранчо, к журналистам проявившая большую благосклонность, нежели к российским чиновникам: они годами мучили детей, а потом вдруг забеспокоились.

"Кто-то узнал, что мне удается справляться с трудными детьми, и меня стали просить о помощи", - рассказала "Коммерсанту" владелица ранчо Джойс Стеркел.

По ее словам, все началось почти 20 лет назад, когда она, вырастив собственных детей, решила усыновить сироту - девочку Катю, от которой отказались ее приемные американские родители. Следом в семье появился отказник Саша, а потом и Миша, которого приемная семья из Канады попросила взять на реабилитацию, а потом и вовсе решила отказаться. Слава о деятельности миссис Стеркел разнеслась на всю округу, и ей начали поступать просьбы от приемных родителей, усыновивших неблагополучных русских сирот, забрать детей. Изначально - на время, чтобы перевоспитать, но чаще дети оказывались в приюте насовсем.

 Когда места для всех отказников в собственном доме перестало хватать, миссис Стеркел купила ранчо в городке Юрека на канадской границе. Сейчас на Ranch for kids живут 25 детей, из них 10 - из России, остальные с Украины, из Эквадора и Бангладеш. Почти у всех один и тот же диагноз - "фетальный алкогольный синдром", который в России обычно называют синдромом пьяного зачатия. Такие дети часто агрессивны и представляют опасность для сверстников и даже приемных родителей, однако миссис Стеркел, по ее словам, удается с ними справляться.

Родителей, отказавшихся от усыновленного ребенка, она не осуждает - российские власти, по ее словам, чуть ли не обманом заставили их взять больного ребенка, так как не предоставили полную информацию о нем: "Это огромная кипа бумаг, но там нет ни слова о том, как росли эти дети. Нет никаких данных о родах, нет сведений об условиях жизни, нет социальных портретов родителей, кроме упоминания о матери-алкоголичке… Родители понимают, что с ребенком все очень плохо, лишь спустя несколько лет, когда он идет в школу".

Потому она так неблагосклонно отнеслась к прошлогоднему визиту омбудсмена Астахова. "И теперь те же самые люди, которые допускали взятки при усыновлении, которые держали детей в чудовищных условиях в детдомах и заставляли родителей подписывать десятки странных бумаг, будут решать, все у меня в порядке или нет?" - приводит миссис Стеркел мнение приемных родителей и, судя по всему, свое собственное.

Напомним, летом 2012 года Астахов во главе российской делегации попытался посетить Ranch for kids, однако на территорию его не пустили, а в случае незаконного нарушения границ частной собственности в самом Госдепартаменте пригрозили, что может быть открыт огонь - это же Дикий Запад, пояснили российскому чиновнику. Астахов после визита заявил, что детей заранее увезли, чтобы он не мог с ними пообщаться. Миссис Стеркел эту информацию опровергает.

"Часть детей в это время были в школе, остальные - на ранчо, - уверяет хозяйка ранчо. - Если бы Павел Астахов попросил меня о встрече и нормально приехал, я бы, разумеется, его приняла. Но они 20 лет не замечали усыновленных из России сирот, а теперь вместо того, чтобы обсуждать, как две страны вместе могут помочь больным приемным детям, приезжают ко мне и говорят, что я тут устроила детскую тюрьму!"

Среди претензий, высказываемых Астаховым к ранчо, была следующая: сие место работает без лицензии, то есть, не имеет право заниматься детьми. "Всего на ранчо на момент нашего приезда, в июне 2012 года, по документам было 32 русских ребенка. Встретил нас парень с видеокамерой, а хозяйка ранчо по телефону сказала, что она с детьми уехала на несколько дней. Тогда мы поехали к местному прокурору, который нам рассказал о том, что вокруг ранчо происходят безобразия. На тот момент оно было зарегистрировано как религиозная организация… В конце 2012 года мы получили ответ, что через две недели после нашего визита ранчо было перерегистрировано как общественная организация",- рассказал Астахов "Коммерсанту".

Отметим, что по информации американского издания  Missoulian , Ranch for kids до сих пор числится религиозной организацией - чем-то вроде прихода новоявленной церкви Epicenter International Missions Ministry, основанной одним из работников ранчо. По словам сотрудников ранчо, все родители, отправляющие детей на перевоспитание, знают о статусе организации. По данным издания, уже завтра, 5 февраля, местный суд должен решить, имеет ли Ranch for kids право считаться религиозной организацией со всеми вытекающими - поблажками в налогообложении, например. По имеющимся данным, к церкви ранчо решило примкнуть, когда лишилось лицензии в 2011 году (не без помощи того же Астахова - ЭР).

Еще одна претензия российского омбудсмена касалась условий проживания детей - по его данным, на ранчо у них, в частности, отсутствуют условия для обучения, получения медицинской помощи.

Цитата:

Согласно заявлению Астахова, размещенному на сайте уполномоченного по правам детей, в лагере "отсутствует забор (!!!), нет трудотерапии (!!!), медицинские центры в двух часах езды, на ранчо нет медпункта, детей зимой возят в открытых фургонах, на ранчо один пожилой учитель, антисанитарное питание, кроме этого, отсутствуют средства пожарной безопасности (!!!)".

Владельцы детского приюта это опровергают. Согласно информации на сайте ранчо, его руководство арендует помещения частной школы, расположенной в нескольких милях, где для детей есть все необходимое. Старшие дети, подчеркивается на сайте, имеют возможность получить высшее образование в Университете Северной Дакоты.

Цитата:

Внутри огороженной территории пустующая баскетбольная площадка, качели и несколько бревенчатых строений. Возле одного из них группка разновозрастных детей, разгребающих лопатами небольшой сугроб.

— Ну что, похоже на тюрьму? — Джойс Стеркел ставит на парковке внушительного вида Dodge. Вместе с хозяйкой из внедорожника выбираются девушка лет 20 и крошечный ребенок в красном пальто.

Для разговоров на ранчо предназначена специальная гостиная. На стенах над обязательным в этих краях камином русские иконы, православный крест и черно-белая фотография священника в полном облачении. Джойс объясняет, что ее предки были из поволжских немцев и переселились в Америку из-под Саратова в самом начале XХ века. Сама она в 90-х в составе американской гуманитарной миссии проработала два года акушеркой в Нижнем Новгороде.

— Мы привозили лекарства, работали в детских домах. Видели такое, что gospodi pomiluy,— неожиданно по-русски говорит Джойс.

После возвращения решила заняться международным усыновлением. Работала на агентство в штате Мэриленд, по нескольку раз в год ездила в Россию.

— Потом трое моих детей выросли, и в доме стало слишком пусто. В общем, я удочерила Катю,— объясняет она.

Девочке было десять лет, и первые приемные родители уже успели вернуть ее в детский дом в Перми. Ребенка посчитали сумасшедшим: она часто вспоминала, как нескольких ее подруг изнасиловали в интернате, и все время кричала по ночам.

Вторым приемным сыном Джойс Стеркел стал 12-летний Саша из Усть-Лабинска. Его мать лишили родительских прав. В семье было десять детей, и четверых усыновила американская семья из штата Колорадо.

— У этих людей было четверо собственных детей, и тут они привезли в свой тихий городок еще двух братьев и двух сестер-близняшек. Дети были просто дикие, хотя их трудно в этом винить. Я была в этом детдоме под Краснодаром, более ужасное место еще поискать,— говорит хозяйка ранчо.

Еще в России Саша согласился на усыновление только при условии, что он будет жить вместе с младшими сестрами и братом. Спустя несколько месяцев приемные родители поняли, что не могут контролировать детей, и в итоге все четверо оказались в разных семьях. В первый же день новая мачеха объяснила Саше, что он вряд ли когда-нибудь увидит своих сестер. По словам Джойс, это и стало последней каплей. Ребенок нашел в родительской ванной пузырек с сильнодействующим снотворным, растер таблетки в порошок и обильно посыпал приготовленный для мачехи сэндвич. Приемная мать Саши оказалась в больнице с тяжелейшим отравлением, а ребенок — в тюрьме с обвинением в покушении на убийство. Суд дал ему пять лет и постановил отправить мальчика в тюрьму для подростков.

— Я узнала об этой истории и решила его спасти. Я тогда вообще думала, что все могу,— усмехается Джойс Стеркел.— Поехала к судье, подписала все документы в органах опеки, чтобы мне временно отдали ребенка.

Патронат продлился всего полгода, а потом Саша и Джойс заключили соглашение: хозяйка ранчо пообещала обязательно найти в России его настоящую мать, а взамен мальчик согласился на усыновление.

Еще одного ребенка Джойс взяла в семью уже в самом начале 2000-х. Восьмилетнего москвича Мишу усыновила семья из Канады, но спустя семь лет попросила взять ребенка "на реабилитацию". По версии приемных родителей, подросток бил сводных братьев и сестер, затевал драки в школе. На ранчо в Монтане мальчик прожил почти год, когда Джойс сообщили, что семья хочет вообще отказаться от ребенка.

— Нам не оставили особого выбора, так что в 2002-м у меня появился еще один сын,— говорит она.

Внутри огороженной территории пустующая баскетбольная площадка, качели и несколько бревенчатых строений. Возле одного из них группка разновозрастных детей, разгребающих лопатами небольшой сугроб.

— Ну что, похоже на тюрьму? — Джойс Стеркел ставит на парковке внушительного вида Dodge. Вместе с хозяйкой из внедорожника выбираются девушка лет 20 и крошечный ребенок в красном пальто.

Для разговоров на ранчо предназначена специальная гостиная. На стенах над обязательным в этих краях камином русские иконы, православный крест и черно-белая фотография священника в полном облачении. Джойс объясняет, что ее предки были из поволжских немцев и переселились в Америку из-под Саратова в самом начале XХ века. Сама она в 90-х в составе американской гуманитарной миссии проработала два года акушеркой в Нижнем Новгороде.

— Мы привозили лекарства, работали в детских домах. Видели такое, что gospodi pomiluy,— неожиданно по-русски говорит Джойс.

После возвращения решила заняться международным усыновлением. Работала на агентство в штате Мэриленд, по нескольку раз в год ездила в Россию.

— Потом трое моих детей выросли, и в доме стало слишком пусто. В общем, я удочерила Катю,— объясняет она.

Девочке было десять лет, и первые приемные родители уже успели вернуть ее в детский дом в Перми. Ребенка посчитали сумасшедшим: она часто вспоминала, как нескольких ее подруг изнасиловали в интернате, и все время кричала по ночам.

Вторым приемным сыном Джойс Стеркел стал 12-летний Саша из Усть-Лабинска. Его мать лишили родительских прав. В семье было десять детей, и четверых усыновила американская семья из штата Колорадо.

— У этих людей было четверо собственных детей, и тут они привезли в свой тихий городок еще двух братьев и двух сестер-близняшек. Дети были просто дикие, хотя их трудно в этом винить. Я была в этом детдоме под Краснодаром, более ужасное место еще поискать,— говорит хозяйка ранчо.

Еще в России Саша согласился на усыновление только при условии, что он будет жить вместе с младшими сестрами и братом. Спустя несколько месяцев приемные родители поняли, что не могут контролировать детей, и в итоге все четверо оказались в разных семьях. В первый же день новая мачеха объяснила Саше, что он вряд ли когда-нибудь увидит своих сестер. По словам Джойс, это и стало последней каплей. Ребенок нашел в родительской ванной пузырек с сильнодействующим снотворным, растер таблетки в порошок и обильно посыпал приготовленный для мачехи сэндвич. Приемная мать Саши оказалась в больнице с тяжелейшим отравлением, а ребенок — в тюрьме с обвинением в покушении на убийство. Суд дал ему пять лет и постановил отправить мальчика в тюрьму для подростков.

— Я узнала об этой истории и решила его спасти. Я тогда вообще думала, что все могу,— усмехается Джойс Стеркел.— Поехала к судье, подписала все документы в органах опеки, чтобы мне временно отдали ребенка.

Патронат продлился всего полгода, а потом Саша и Джойс заключили соглашение: хозяйка ранчо пообещала обязательно найти в России его настоящую мать, а взамен мальчик согласился на усыновление.

Еще одного ребенка Джойс взяла в семью уже в самом начале 2000-х. Восьмилетнего москвича Мишу усыновила семья из Канады, но спустя семь лет попросила взять ребенка "на реабилитацию". По версии приемных родителей, подросток бил сводных братьев и сестер, затевал драки в школе. На ранчо в Монтане мальчик прожил почти год, когда Джойс сообщили, что семья хочет вообще отказаться от ребенка.

— Нам не оставили особого выбора, так что в 2002-м у меня появился еще один сын,— говорит она.

Один из воспитанников ранчо, переданный американскими приемными родителями в новую семью, первое время вел себя прекрасно. Но через полгода отчим почувствовал недомогание. Как выяснилось, ребенок регулярно подсыпал родителям крысиный яд.

О своей истории 21-летняя Эмили, усыновленная в России, рассказывает тихим голосом, смущенно отводя глаза в сторону.

— У меня были проблемы с родителями, потому что я воровала деньги и вещи и все время убегала из дома,— говорит она.

В США считают, что дети с алкогольным синдромом зачастую не понимают, что плохо и что хорошо, а жизнь в детдоме приучила их беспрекословно повиноваться старшим. На членов новой семьи это, впрочем, не распространяется, но вот просьбы членов уличных банд такие дети с готовностью выполняют, стараясь понравиться новым друзьям. Джойс Стеркел признает случаи насилия над детьми в приемных семьях, но считает, что каждый нужно разбирать отдельно.

— В каждой американской школе и в каждом детском саду ребенка в первую очередь учат в случае неприятностей звонить по 911,— говорит она.— Приемные дети эту науку постигают особенно быстро и нередко используют, чтобы досадить родителям. После подобного звонка в доме обязательно появляется полиция, и я еще не встречала приемных отцов и матерей, которые готовы из-за детской шалости оказаться в тюрьме.

Среди клиентов детского ранчо таких испуганных родителей большинство. Попасть в приют удается далеко не всем. Не берут подчеркнуто агрессивных, тяжелобольных. Джойс Стеркел неизменно отказывает и детям с ярко выраженными сексуальными отклонениями, как это было с 17-летним мальчиком из России, который насиловал младшую сестру.

Ежегодно Джойс принимает не больше 12 детей, так что постоянно на ранчо находятся 20-30 воспитанников. Самому младшему сейчас 10 лет, старшей — 24, правда, внешне она больше напоминает первоклассницу.

С детьми занимаются 17 воспитателей, полностью разделяющих "теорию рутинной терапии", которую использует Стеркел.

— Львиная доля проблем с приемными детьми связана с тем, что они не чувствуют себя в безопасности и боятся всего нового и непривычного,— говорит Елена.— Мы предлагаем им строгий распорядок, который никогда не меняется, и именно эта ежедневная рутина дает им чувство защищенности.

Большинство воспитанников проводит здесь около года. Обычно Джойс Стеркел руководствуется формулой "месяц на ранчо за каждый год предыдущей жизни". Рецидивы после возвращения в семьи бывают, но, по словам сотрудников, их удается избежать, если семья участвует в реабилитационном процессе.

— Пока ребенок здесь, мы еженедельно общаемся с родителями: учим их, как вести себя с подобными детьми, как строить отношения, когда они возвращаются домой,— говорит она.— Это не так уж сложно, это просто другой подход к воспитанию.

Пребывание на ранчо обходится родителям в $3,5 тыс., так что позволить себе отправить ребенка в Монтану по карману далеко не всем. Иногда потраченные деньги не помогают. Несколько лет назад приемный ребенок из России, на психологическую помощь которому американские родители тратили по $20 тыс. в месяц, нашел в шкафу у отца пистолет и принес его в школу. Первым делом он наставил оружие на директора, нажал курок, но случилась осечка. Потом еще одна и еще. Когда мальчика арестовали, то выяснилось, что десятилетний ребенок взял не те патроны.

— Это произошло в округе Дакота, штат Миннесота, в то же день, когда Тори Хансен отправила своего сына Артема Савельева обратно в Россию,— говорит Джойс Стеркел.— Но об Артеме в Москве говорили все, а о десятилетнем мальчике, надолго попавшем в тюрьму, не вспомнил ни один российский чиновник.

Детская кампания российских чиновников

Впервые российские дипломаты приехали на ранчо в Монтане в декабре 2010-го. Месяц спустя о встрече с Джойс Стеркел попросили сотрудники посольства в Вашингтоне.

— Мне было нечего от них скрывать: они хотели узнать, как живут дети, а я хотела рассказать, что такое алкогольный синдром и почему американцы иногда передают приемных детей в другие семьи,— объясняет она.

Прошлой весной на ранчо опять позвонили из посольства, сообщив, что Монтану собирается посетить официальная делегация во главе с Павлом Астаховым. В это время на интернет-форумах в США приемные семьи активно обсуждали проект нового соглашения об усыновлении. Первая версия этого документа предоставляла российским официальным лицам право свободно посещать детей и принимать решения о том, находятся ли они в нормальных условиях. Как утверждает Джойс, это известие вызвало резкие протесты американских родителей.

— Многие просто не понимали, почему иностранное правительство будет вмешиваться в их жизнь,— рассказывает Джойс.— Им не рассказали истории детей, им не дали медицинского описания проблем, хотя многих трудностей они бы могли избежать, если бы заранее знали о состоянии ребенка. И теперь те же самые люди, которые допускали взятки при усыновлении, которые держали детей в чудовищных условиях в детдомах и заставляли родителей подписывать десятки странных бумаг, будут решать, все у меня в порядке или нет?

В ответ на запрос из посольства Джойс Стеркел сообщила, что на ранчо уже побывали российские дипломаты и она не видит никакой необходимости в приезде официальной делегации во главе с уполномоченным. Одновременно она позвонила в Госдепартамент, попросив перенести сроки визита.

Как объяснил позже сам Павел Астахов, Госдеп действительно "настоятельно просил его не ехать на ранчо", но советы американцев он счел несостоятельными. "График моей работы, утвержденный президентом России, не могут изменить никакие предупреждения Госдепа",— подчеркнул он позже.

В Юреке рассказывают, правда, что сначала российский уполномоченный нанес визиты в местный полицейский участок и навестил окружного прокурора. Там он представился членом Международного союза адвокатов и попросил рассказать о том, были ли в округе происшествия с русскими детьми.

— В полиции он поговорил с офицером Болом Питманом, у которого русская жена, а потом расспрашивал прокурора Берни Кассиди,— вспоминает Джойс Стеркел.— Они хорошие простые ребята и не имели ни малейшего представления о том, с кем они разговаривают.

Офицеры вспомнили, что несколько лет назад с ранчо действительно убежала девочка. Правда, уже через несколько часов она вернулась, так что дело заводить не стали. И еще рассказали, как несколько русских подростков ночью вломились в бар The last chance и были арестованы полицией.

— Эти дети, правда, никакого отношения к ранчо не имели, но это визитеров совсем не волновало,— смеется Джойс Стеркел.

По меньшей мере странными называет хозяйка ранчо и утверждения членов российской делегации о том, что в день визита она специально увезла всех воспитанников в Канаду.

— У меня нет паспортов этих детей, у меня нет нотариально заверенных писем от их родителей, как я могла перевезти их через границу? — говорит она.

В итоге хозяйка сдержала слово: к гостям она так и не вышла, а у ворот ранчо делегацию встречал только приемный сын Джойс Саша, который на всякий случай вооружился видеокамерой.

— Часть детей в это время были в школе, остальные — на ранчо. Но они не пытались войти, им сказали, какие права собственности в США, особенно в штате Монтана,— рассказывает миссис Стеркел.— И знали, что если они пересекут границу участка, я имею полное право стрелять. Разумеется, я бы этого не сделала. Я бабушка, у меня семь детей и десять внуков, какие выстрелы?!

Члены официальной делегации простояли у ворот Ranch for kids минут 20, так и не решившись зайти. По словам Джойс, с тех пор никто из российских представителей в Юреке не появлялся.

— Если бы Павел Астахов попросил меня о встрече и нормально приехал, я бы, разумеется, его приняла,— утверждает она.— Но они 20 лет не замечали усыновленных из России сирот, а теперь вместо того, чтобы обсуждать, как две страны вместе могут помочь больным приемным детям, приезжают ко мне и говорят, что я тут устроила детскую тюрьму!

Иногда, правда, Джойс Стеркел жалеет, что не поговорила с российскими чиновниками. По закону, принятому три года назад, дети, усыновленные еще в 90-х и получившие американский паспорт, не могут въехать в Россию по обычной визе и должны восстанавливать российское гражданство.

— Это очень долго и очень дорого (ведь этим же будут заниматься забюрокраченные и коррумпированные российские чиновники - ЭР). Теперь мои приемные дети не могут увидеть своих родственников. Вот об этом мне нужно было спросить у Павла Астахова,— говорит она.