Даже наша неизбалованная публика изумилась, разглядев такого откровенного и наглого подонка при власти

Президентский уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов собрал пресс-конференцию. На которой он заявил, что его отставки требуют педофилы и «тупые журналисты». Пожелания отставки появились после того, как американские СМИ и официальные лица Техаса уличили его в подтасовках информации о смерти приемного ребенка из России. И после того, как биологическую мать Максима и Кирилла Шатто нашли в сарае на турбазе в Псковской области, привезли в Москву для телевыступления. В котором она потребовала вернуть ей второго сына, и Астахов публично поручился за нее. На обратном пути, «мать», устроившую пьяный дебош в ресторане, полиция высадила из поезда на случайной станции.

«Я не могу уйти в отставку. Я ответственный человек, я отвечаю за доверие, которое мне высказал при назначении сначала Дмитрий Анатольевич Медведев, а потом Владимир Владимирович Путин, человек, с которым я сегодня работаю, я его искренне уважаю и поддерживаю, а он поддерживает меня» – объявил Астахов на пресс-конференции. И заявил, что его ухода с поста детского омбудсмена «хотят педофилы, поскольку столько, сколько мы сделали для борьбы с педофилами, такого не делалось».

Что касается дела о смерти в Техасе Максима Шатто (Кузьмина), Астахов вновь повторил прежние обвинения: «Версия смерти Максима начала меняться только когда об этом стало известно в России. Мы ничего не изменяли. Сотрудница службы социальной защиты в США заявляет: я уверена, мальчик погиб в доме усыновителей в результате жестокого обращения со стороны приемной матери» – цитирует Астахова «Коммерсант».

Цитата:

В ходе пресс-конференции господин Астахов представил на экране изображения нескольких набраных на русском языке цитат (не документов!), якобы полученных от социального работника, который, по его словам, сообщил российской стороне об издевательствах над ребенком; от техасских следователей; от детского врача, который, как утверждается, прописал Риспердал; от приемного отца Алана Шатто.

Газета The Dallas Telegraph перевела содержание пресс-конференции с Павлом Астаховым на английский язык и переслала файл в офис Техасского департамента по защите семьи с просьбой прокомментировать цитаты господина Астахова, ссылавшегося на утверждения детского социального работника из Техаса.

Патрик Кримминс, менеджер по связям с прессой Техасского департамента по защите семьи через газету The Dallas Telegraph ответил господину Астахову следующим заявлением:

«Наше расследование все еще продолжается, и это неуместно и неверно утверждать, что мы вынесли решение в этом деле. Существует два голословных утверждения. Мы не вынесли решения – стало ли причиной смерти Макса Шатто физическое насилие, также мы не вынесли решения о том, что причиной смерти стал небрежный надзор».

Напомним, как развивался скандал вокруг трагедии в Техасе. Максим Шатто (Кузьмин) умер 21 января 2013 года. 30 января его похоронили. Через несколько дней, по словам вице-консула РФ в Хьюстоне Сергея Азизова, неизвестный доброжелатель прочел в газете соседнего штата (Луизианы) некролог и новости о расследовании, после чего сообщил о смерти мальчика российским властям.

Только 18 февраля первая русскоязычная информация о смерти Максима появилась на Твиттер-аккаунте российского детского омбудсмена Павла Астахова: «Трехлетний Максим был избит (по версии следователей) приемной матерью, которая долгое время кормила его сильными психотропными препаратами, а перед смертью, судя по всему, сильно избила его». Новость от Астахова подхватила газета «Взгляд», опять-таки процитировав Астахова: «Мальчик умер, не дождавшись скорой помощи, вызванной приемной матерью. По заключению патологоанатомов, у малыша многочисленные повреждения».

Тогда же, 18 февраля, МИД РФ сообщил: «По версии американской службы соцзащиты, Максим погиб 21 января в доме усыновителей в результате жестокого обращения со стороны приемной матери Шатто. При осмотре на теле ребенка были выявлены многочисленные повреждения головы и ног. В ходе вскрытия патологоанатомы обнаружили повреждения брюшной полости и внутренних органов, которые могли быть вызваны сильным ударом».

Патологоанатомы Техаса и, в частности, графства Эктон, где жил Максим, не подтвердили этой информации. Более того, глава судмедэкспертов графства Эктор Ширли Стэндефер заявила, что они ожидают появления окончательных итогов вскрытия и не собираются обнародовать его предварительные данные. Данные не будут переданы до получения результатов всех экспертиз ни общественности, ни полиции, чтобы избежать политизации дела и манипуляций предварительной и недостаточно достоверной информацией.

По официальным данным от шерифа графства Эктор, штат Техас, 21 января, примерно в 16.49, помощники шерифа доставили 3-летнего мальчика в Медицинский центр. Ребенок был признан мертвым в 17.43. «Мальчика пытались реанимировать, значит, у медиков была надежда»,– пояснила Ширли Стэнфедер.

Тело мальчика было перевезено в графство Тарант для вскрытия. Одновременно офисом шерифа было начато расследование по этому делу. Официального заключения патологоанатома еще не было обнародовано. Так, внезапно оказалось, что российский омбудсмен, а за ним и часть СМИ, опубликовали несуществующую информацию.

На другой день после начала скандала, 19 февраля, съемочная группа «Первого канала» доказала, что журналисты не слишком способны воспринимать письменные объявления и незнакомы с законами штата Техас. Приемная семья запретила посторонним лицам (кроме властей) появляться на территории ранчо в Гарденсдейле. Территория ранчо была обнесена желто-черной лентой с надписями «No Trespassing». По законам штата, хозяева земли имели полное право пристрелить тех, кто проигнорировал предупреждение. Журналисты «Первого канала» не обратили внимания на предупреждающие надписи и попытались проникнуть в дом. Телевизионщики имели все шансы на летальный исход вторжения на частную территорию, но все обошлось.

Российские телеканалы и часть официальных лиц, включая Астахова, продолжали заявлять, что причиной смерти Максима Шатто (Кузьмина) стали «жестокие побои», нанесенные ему приемной матерью.

Судмедэксперты графства Тарант, куда на следующий день после смерти Максима, 22 января, было доставлено его тело, а 23 января было произведено само вскрытие – пока не обнародовали официальных данных о причинах смерти российского мальчика. 19 февраля стало известно, что за подписью судмедэксперта из графства Тарант – доктора Роберта Уайта было отправлено предварительное заключение о причинах смерти мальчика в графство Эктор. По словам судмедэкспертов, они все еще ожидают результатов токсикологической и гастроэнтерологической экспертиз. По закону, у судмедэкспертов есть от 6 до 8 недель, а в экстренном случае и до 12 недель, чтобы вынести свое окончательное заключение, на основании которого и можно будет или обвинить, или оправдать приемных родителей Максима Кузьмина.

В этот же день, 19 февраля, Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело против приемных родителей мальчика по факту «убийства». «Я рада, что у них такое флюорографическое зрение, и таким образом они могут видеть заключение судмедэкспертов» – прокомментировала действия российских следователей, политиков и СМИ судмедэксперт Сондра Вулф.

Менеджмент информации о здоровье (Health Information Manegmwnt) офиса записей (Medical Record Office) госпиталя Медицинского центра Одессы (Hospital Medical Center) отказался предоставить даже техасским журналистам из The Dallas Telegraph информацию о том, в каком состоянии ребенок был доставлен в больницу, где впоследствии и умер. По словам представителя госпиталя, медицинские записи по этому делу, согласно закону, могут быть открыты только родителям или легальным представителям ребенка, а также по постановлению суда.

Когда эти данные стали известны в американских и российских СМИ, официальный представитель Госдепартамента США Виктория Нуланд весьма скептически оценила адекватность обвинений в российских источниках. Тогда Астахов внезапно изменил свою версию событий.

Версию о «жестоких побоях», якобы, нанесенных мальчику приемной матерью, он заменил на обвинения в том, что ребенок умер из-за того, что «мать долгое время кормила его сильными психотропными препаратами»: «Вначале мы говорили об убийстве, потом поправились и теперь говорим о гибели приемного ребенка в семье». Этот вариант развития событий рассматривают и американские СМИ, правда, в отличие от российских политиков, не спешат с выводами до появления официальных результатов судмедэкспертизы, включая токсикологический и гастроэнтерологический анализ.

Речь идет о возможных побочных эффектах о приеме психотропного препарата «Риперсдал». Этот препарат по инструкции следует крайне осторожно принимать при пороке сердца, а Максим Шатто (Кузьмин), был болен им с рождения. Техасские педиатры пояснили, что «сильные психотропные таблетки предписываются специалистом-психиатром», а «американские мамы очень исполнительные – им сказали давать это лекарство, они и дают это лекарство». Таким образом, только назначенные дописследования, результатов которых ждут техасские следователи, могут показать: есть ли в организме Максима следы передозировки психотропными веществами.

Шериф графства Эктор Марк Доналдсон пояснил, что решение будет приниматься следствием только после получения результатов всех посмертных медицинских экспертиз. Относительно заявления и обвинений, которые выдвигает Павел Астахов и другие официальные лица, Доналдсон сообщил The Dallas Telegraph: «Он что-то придумывает, от нас он не получал никакой информации». Представители российского консульства в Хьюстоне в последний раз связывались со следователями две недели назад, пояснил шериф.

Вопрос «как российская сторона получила так называемые предварительные результаты вскрытия или узнала причину смерти ребенка?» вызвал у Доналдсона недоумение. Он ответил: «Я думаю, что ни у кого нет никаких предварительных результатов вскрытия...От нас они ничего не получали... Нигде и никем из нашего офиса не было сказано, что эти таблетки убили мальчика».

Новый поворот в деле о смерти Максима Шатто не устроил российских политиков – вариант «ждать результатов экспертиз», и публично отказываться от своих слов – это оказалось слишком серьезным ударом для самолюбия. Тогда при поддержке СМИ был сделан контр-ход: биологическая мать Максима и Кирилла Шатто потребовала вернуть ей выжившего брата.

23-летнюю Юлию Кузьмину нашли в вагончике для рабочих одной из турбаз в Псковской области, где она сожительствовала с банщиком. Кузьмина числилась уборщицей, но, по словам владельца базы отдыха, «это существо ни дня в жизни не работало!». «Существо» протрезвили и вывезли в Москву для участия в телешоу. Губернатор Псковской области Турчак на радостях пообещал Юлии Кузьминой новую квартиру. И распорядился заморозить все процедуры усыновления в регионе.

В Москве, перед телекамерами, Юлия Кузьмина, которая является алкоголиком с 13-лет (по свидетельству родных и соседей), составила обращение к Павлу Астахову с просьбой вернуть ей сына Кирилла.

Павел Астахов столь же торжественно заявил, что «женщина прекратила асоциальный образ жизни», устроилась на работу и теперь намерена восстановиться в родительских правах. И, как добавил Астахов, для этого есть все основания.

Пик этой трагикомедии наступил, когда после всех публичных церемоний Кузьмину посадили в фирменный поезд и отправили домой. В поезде, она, в компании с сожителем, первым делом отправилась в вагон ресторан. Оба перепились и устроили пьяную драку с попутчиками. Образцовую мать с ее «спутником жизни» полиция обездвижила наручниками и ссадила с поезда на случайной станции. Финиш.

Именно после этой истории различные общественные деятели усомнились в адекватности Астахова как защитника детей и стали требовать его отставки. Тогда Астахов созвал пресс-конференцию, чтобы публично защититься от обвинений и насмешек. Ответил. Да так, что лучше бы он просто промолчал. В последнее время российские власти используют две темы как универсальное средство для объяснения своих действий, оправдания непопулярных законов, как способ «стравливать пар» из «котелка общества», итп: «США» и «педофилы». Астахов, оказавшись в двусмысленном положении, не нашел ничего лучше, как извлечь из рукава сразу два туза. Только они оказались одной масти.