Так можно ли назвать встречу успешной?

Встреча президентов Дональда Трампа и Владимира Путина стала гвоздем саммита в Гамбурге, считает публицист Лилия Шевцова. По ее мнению, «российский фактор» превратился в элемент политической жизни США и даже в угрозу президентству Трампа.

Вместе с тем, полагает Лилия Шевцова, пока рано говорить о том, кто выиграл в Гамбурге, поскольку Путин не получил от президента США никаких существенных уступок, и непохоже, что он может рассчитывать на них в обозримой перспективе.

Лилия Шевцова: Основная интрига только что завершившегося саммита «Двадцатки» была очевидна задолго до самого саммита: как удержать Трампа от расшатывания мирового порядка. Кстати – порядка, который построили США и который держался на воле и гегемонии Америки. А если Трампа–разрушителя не удастся удержать, то как сделать вид, что все не так плохо? Фактически этот саммит должен был продемонстрировать, сможет ли Европа консолидировать себя и противостоять Трампу. Думаю, что последнее вполне удалось. Более того, дискуссия в Гамбурге и финальные заявления «Двадцатки» доказали, что мир, потерявший вектор, все же получил лидера, который может удержать руль на то время, когда Америка предпочла взять паузу. Имя этого лидера – Ангела Меркель. Именно благодаря ее жесткой воле «Двадцатка» сумела принять решения, которые позволяют снять угрозу углубления разрыва между развитыми нациями и Америкой по вопросам, которые вызывают наибольшие несогласия, в первую очередь – по Парижскому соглашению по климату. «Двадцатке» также удалось примирить позиции сообщества и США по вопросам торговли. Расхождения между сторонами не сняты, но достигнуто соглашение о том, чтобы снять враждебность риторики и взаимные обвинения. И все это – благодаря Меркель.

 ​Во-первых, Трамп, видимо, несмотря на усилия своей команды, будет пытаться освободиться от обязательств Америки в отношении окружающего мира и своих союзников и застолбить за собой право играть так, как он считает нужным для обеспечения американских интересов, как он их видит. Во-вторых, «европейский концерт» будет пытаться компенсировать вакуум, который возникает после ухода Вашингтона в свою раковину. Вряд ли Европе это удастся, особенно в сфере безопасности. Но есть надежда, что европейцы смогут, по крайней мере, смягчить кризис и потерю вектора в самой Европе. Все будет зависеть от того, насколько эффективной станет ось «Берлин-Париж». В-третьих, Ангела Меркель продемонстрировала бойцовские качества и выступила как лидер, который способен защищать стандарты глобализации. Германия становится ключевым европейским игроком, несмотря на нежелание немецкого политического класса выходить из провинциального измерения и отсутствие у него чрезмерных амбиций. В-четвертых, саммит продемонстрировал, что Эммануэль Макрон также имеет свою повестку дня и будет пытаться вернуть Францию в активную шахматную игру. Так, он явно пытается найти свой взгляд на выход из украинского кризиса и сделал заявку на защиту Парижского соглашения о климате. В-пятых, Путин возвратился на глобальную сцену из своего гетто. Но уже не как лидер страны, которая стремится интегрироваться в Европу, а лидер страны, которая чужда Европе, но с которой нужно вести диалог. Правда, непонятно, какой диалог и на каких условиях. Европа пока не определилась со своим балансом «сдерживания - сотрудничества» с Кремлем. В-шестых, очевидно и то, что несмотря на филигранную работу Меркель по «сшиванию» разрывов между мировым сообществом и Трампом, отныне ничто не гарантировано! Мир вступил в новую фазу постмодернизма, когда основной гарант статус-кво – Америка – может нарушать все правила и даже свое слово.

 Она стала «гвоздем» саммита. И потому, что в последние месяцы «российский фактор» стал элементом политической жизни в США. Более того, «кремлевская карта» превратилась в угрозу для президентства Трампа. И потому, что Россия превратилась если не в реальный вызов для европейской стабильности, то, по крайней мере, в спойлера. Хотя Путин и Трамп могут, конечно, теперь посоревноваться, кто из них больший нарушитель спокойствия! Мировое сообщество было заинтриговано, чем завершится встреча двух лидеров, которые сделали ставку на непредсказуемость. Словом, всеобщее внимание было приковано к этому мини-саммиту «на полях».

 Она любопытна. Многие эксперты пытается разгадать, кто выиграл, а кто проиграл, и кто кого использовал: Трамп – Путина или наоборот. Большинство полагает, что выиграл Путин, и он же заставил Трампа подчиниться своей логике. Так, конечно, думает и российский мейнстрим, но с этим все понятно. Так ли это? Думаю, что пока рано судить о победах либо проигрышах. Да, Путин вновь на авансцене, к чему он и стремился, во имя чего он совершил свой «сирийский гамбит». Он вернулся к диалогу с американским лидером, что можно расценивать, как некое возвращение биполярности, на что всегда был нацелен Кремль. Кстати, Путин отвесил Трампу столько комплиментов, сколько последний не получал ни от кого от мировых лидеров. Разве только – от филиппинского президента. Но что Путин может получить в результате этого диалога? Примет ли Запад и Америка в частности его пакет требований – его интерпретацию Минских соглашений, его понимание безопасности в Европе, его трактовку северокорейского кризиса, его взгляд на постсоветское пространство как российскую сферу интересов? Вряд ли. Путин даже не получил от Трампа в качестве подарка возврат российских дипломатических дач. Такую малость! Тем более, известно, что Трамп всегда рассчитывает использовать диалог для получения своих дивидендов и не склонен разбрасываться бонусами.

 ​Конечно, во имя нормализации, которая нужна и Вашингтону, обе стороны могут сделать друг другу некоторые уступки. Но какие? Ведь никто не будет уступать по большому счету. Тем более не будет этого делатьТрамп, для которого такой ход может стоить президентства. И Путин не станет этого делать, ибо его легитимация основывается на способности сдерживать Америку и противостоять ей.

 В этой ситуации возникает «ловушка интерпретаций». В нее попадают оба лидера. О чем идет речь? Да о том, что обе стороны дают разные оценки своего диалога. Вот пример: Тиллерсон попытался убедить аудиторию в том, что Трамп весьма жестко допытывался у Путина о том, вмешивалась ли Москва в американский выборный процесс или нет. Лавров и Путин представили несколько иную версию, сделав акцент на то, что Трамп удовлетворился путинским ответом. Но это разные вещи! Недаром один из американских комментаторов назвал встречу Путина и Трампа «саммитом в стиле Расемона». Речь идет об известном фильме Куросавы, в котором действующие лица давали взаимоисключающие оценки одного и того же события. И американская сторона была, конечно, недовольна тем, как ее интерпретировал Кремль. Помимо этого, обе стороны, стремясь договориться, не давали публике реального отчета о происходящем за кулисами. Что и понятно: ни Путин, ни Трамп не хотят, чтобы их обвинили в попустительстве другой стороне. И оба хотят выглядеть жесткими мачо. Но к чему ведет появление «нескольких нарративов»? К возможной потере адекватности оценки. Сами переговорщики могут перепутать, где реальное, а где воображаемое, где политика, а где пропаганда. И что мы можем получить на выходе?

 Пока мы можем констатировать, что закулисная игра Кремля и Вашингтона сработала. Даже не было утечек, что выглядит практически невозможным для Белого Дома. Я имею в виду подготовку к диалогу двух президентов в Гамбурге. Обе стороны делали вид, что подготовки не было. Даже пытались убедить в этом мир: у нас нет повестки. Между тем повестка была, и была подготовка. И весьма серьезная. С вовлечением Иордании и Израиля. Многие наблюдатели были дезориентированы, когда Трамп в Варшаве выступил в стиле Рейгана и заговорил о дестабилизирующей роли России. Публика начала ожидать жесткого бокса. Но Путин даже глазом не моргнул. Почему? Да потому, что в это же самое время обе стороны говорили о деле и вели переговоры, которые должны были завершиться успехом. Обязательно успехом! Поэтому Москва и не обращала внимания на варшавскую риторику Трампа. Видно, Кремль исходит из того, что Трамп может говорить, что угодно. Важно, что он конкретно делает.

Перемирие в Сирии объявлялось уже не раз и почти сразу срывалось, как это произошло, например, с перемирием, которое лоббировал Джон Керри в 2016 году, – напомнила Лилия Шевцова. – Пока непонятно, сможет ли Москва гарантировать, что Асад и Иран согласятся не делать здесь каких-либо пакостей. Кроме того, возникает вопрос: как воспримут стороны переговоров по Сирии в Астане – Турция, Иран, Дамаск и сирийская оппозиция, которая там участвует, – тот факт, что Кремль одновременно вел тайные переговоры с американцами о другой «формуле мира», не посвящая в это своих союзников? Вряд ли это укрепит доверие между членами «Астанинского клуба.

Эксперт также напомнила, что между Москвой и Вашингтоном остаются разногласия в вопросе о той роли, которую будет играть в будущем сам Башар Асад. Российский подход включает согласие на сохранение его во власти. «Но разве сирийская оппозиция, воюющая с «сирийским мясником», согласится на это условие? Да никогда!» – считает Лилия Шевцова.

Помимо того, у российского общества должен вызывать обеспокоенность тот факт, что мирная стратегия в Сирии предполагает участие российской «военной полиции» в обеспечении «зон деэскалации». Ведь это означает расширение вовлеченности России в конфликт, – напомнила она.

Как представляется Лилии Шевцовой, нет никаких гарантий, что это не сделает Сирию для России новым Афганистаном.