Люди не верят казенным рапортам о возобновлении подъема экономики и уровня жизни

Не стоит, разумеется, слишком ужасаться и с полной буквальностью воспринимать мрачный отчет «Левада-центра» под названием «Ожидания в 2018-м году». Сограждане не склонны открывать душу интервьюерам опросных служб. И к тому же привыкли демонстрировать пессимизм по любым подвернувшимся поводам — ведь оптимист в нашем климате выглядит глуповатым.

Тем не менее, поскольку россиян уже много лет подряд спрашивают, чего они опасаются в предстоящем году, можно кое-что понять, проследив, как меняются их ответы.

Но для начала давайте оценим, в каких реальных бытовых обстоятельствах находятся отвечающие на вопросы поллстеров.

Уровень жизни большинства из них идет вниз уже несколько лет подряд. И этому не видно конца. Отчетные цифры безработицы (5%) и официально признаваемая доля тех, чьи доходы ниже прожиточного минимума (13—14%), воспринимаются людьми как издевательство. Но власти упорствуют в своих выдумках.

Свежий пример — скандал, учиненный на днях Министерством труда и соцзащиты ВЦИОМу, лояльнейшему опросному учреждению, которое определило долю безработных в 11%. Вероятно, она еще выше, но признать это нельзя. Как и то, что бедняков в стране вдвое больше, чем уверяют социальные ведомства.

Добавьте к этому, что сведения об окружающем мире большинство рядовых россиян все еще получают из телевизора, от спятивших или хотя бы симулирующих манию преследования пропагандистов.

А теперь перейдем к ответам сограждан. Итак, какие события они считают возможными в будущем году? Из предлагавшихся «Левада-центром» вариантов можно было выбрать сколько угодно.

Сначала — о двух вещах, вероятность которых в глазах людей мало меняется в последние год-два.

Во-первых, это «громкие коррупционные скандалы и отставки министров». В 2018-м с полной определенностью или хотя бы с высокой вероятностью чего-то подобного ждут 63% опрошенных. Год назад таковых было 60%. И давным-давно, накануне 2007-го, — тоже 60%. Некоторый спад (51%) был зарегистрирован лишь в конце 2014-го, в разгар валютной паники. Ужасы тогдашнего экономического шторма, видимо, ослабили интерес к начальственной коррупции, хотя некоторые выдающиеся ее акты были явлены именно тогда.

Второе опасение, уровень которого не изменился, по крайней мере по сравнению с предыдущим годом, — это «вооруженный конфликт с какой-то из соседних стран». «Левада» не расшифровывает, с какой именно. Но его собеседники, видимо, легко догадывались, что с Украиной. Сейчас это считают возможным 23% опрошенных, год назад — 21%.

А теперь от немногих сравнительно стабильных ожиданий перейдем к страхам, которые за прошедший год серьезно выросли. Таковых почти десяток.

Например, войну «с США/НАТО» накануне 2017 года считали возможной 10% опрошенных, а накануне 2018-го — 23%. Не то чтобы это опасение (или, если хотите, гордое желание) всецело овладело массами, но оно стало сегодня достаточно заметным вкладом в общий напряженный настрой.

А то, что напряжение растет, следует из того, что «экономический кризис» в 2018-м считают возможным 50% респондентов (против 47% год назад), а «массовые волнения и протесты населения» — даже 35% (против 21%).

Не советую видеть в этом политико-экономический прогноз. Тут нечто более прозаическое, но тоже печальное: люди не верят казенным рапортам о возобновлении подъема экономики и уровня жизни. Три года назад, когда кризис только разгорался, его продолжения и развития ждали 60% сограждан. Потом им стало казаться, что худшие дни позади, но в последнее время они, кажется, начинают в этом сомневаться.

Примерно о том же говорит и ожидаемый рост протестов. Со всеми поправками на условность и неполную серьезность высказанных гражданами предвидений, можно вспомнить, что за все время наблюдений на свой максимум (около 56%) эти ожидания вышли в конце 2011-го, действительно накануне внушительных уличных акций.

И еще одно дополнение — поучительное при всей своей экзотичности. Один из вопросов был о том, ожидают ли респонденты в 2018-м «государственный переворот». Не уверен, что собеседники «Левада-центра» сумели бы внятно сформулировать, что они под этим понимают. Тем не менее 15% опрошенных сообщили, что считают переворот возможным. Накануне 2017-го аналогичный ответ дали всего 9%. А на свой предыдущий пик (20%) такие допущения выходили опять же на финише 2011-го, в разгар тогдашней неразберихи.

Повторю: все эти цифры говорят не о конкретных намерениях опрошенных, тут уж не надо фантазировать, а о росте общего недовольства жизнью. Перманентное затягивание поясов, завинчивание гаек и принуждение бояться всего, что вблизи и что вдали, сеют в массах уныние, а за ним и озлобление.

Это уныние автоматически дает о себе знать и в ответах на прочие вопросы, включая далекие от быта большинства.

По сравнению со страхами годовой давности резко выросли опасения, что в 2018-м могут произойти: «массовые столкновения на национальной почве» (рост с 17% до 29%), «обострение ситуации на Северном Кавказе» (с 22% до 29%), «крупные технические катастрофы» (с 27% до 36%) и даже «массовые эпидемии» (с 26% до 30%).

Конечно, это всего лишь опрос. Выкиньте из головы «массовые эпидемии» и «катастрофы», когда сядете встречать Новый год.

Но почти каждый согласится: 2017-й не принес людям ощущения, что после нескольких лет пертурбаций жизнь возвращается в нормальное русло. Страна входит в 2018-й со всеми накопившимися тревогами и в опасении новых.

Сергей Шелин