Вирус Эбола и российский след

В апреле 1972 года более 170 стран, в том числе США и Советский Союз, подписали конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления биологического оружия. "Однако, в то время как США соблюдали все условия договора (американский президент Ричард Никсон объявил бактериологическое оружие вне закона еще в 1969 году), СССР в 1973 году начал разработку агрессивной программы по созданию бактериологического оружия под названием "Биопрепарат", - пишет журналист немецкой газеты  Die Welt Ханс Рюле.

По словам научного руководителя проекта Канатжана Алибекова (на Западе также известного как Кен Алибек. - Прим. ред.), эмигрировавшего в США в 1992 году, "Биопрепарат" был советским аналогом начатой в 1942 году американской программы по разработке ядерного оружия "Манхэттенский проект". По его словам, советская программа была такой же обширной и совершенно секретной. На пике проекта в нем было занято до 60 тыс. человек, то есть практически столько же, как и в советском ядерном проекте. "Советский Союз, создав первое промышленное производство биологических боевых веществ, стал крупнейшей и единственной бактериологической сверхдержавой в мире", - писал в своей книге Алибек. Впервые миру о проекте в 1989 году рассказал один из ведущих советских ученых в области разработки бактериологического оружия Владимир Пасечник.

В общей сложности советские ученые работали с 20 бактериями и вирусами, делая из них боевые образцы, при этом особое значение уделялось смертельно опасному вирусу Эбола, против которого до сих пор не разработано вакцины, говорится в статье. В распоряжении СССР штаммы появились после того, как их передал бельгийский институт, занимающийся тропической медициной. С середины 1980-х годов "Биопрепарат" начал работу по созданию военной версии вируса - легкой в транспортировке, стабильной по отношению к температуре и влажности и надолго сохраняющей контагиозность, говорится в статье.

Одновременно с этим в Советском Союзе началась новая эра в создании биологического оружия - советские ученые научились манипулировать генами и вживлять уже известным вирусам чужие гены, что создавало практически безграничное поле деятельности. В результате СССР скрестил вирус Эбола с чумой: по словам Алибека, это получило название "Химера".

    Алибеков Канатжан: На унылом, открытом всем ветрам островке у берегов Аральского моря сидят около сотни обезьян, которые привязаны к столбам, вытянувшимся длинными параллельными рядами чуть ли не до самого горизонта. Глухой хлопок нарушает тишину. Вдалеке взмывает в небо небольшой металлический шар, падает, вращаясь, пока не разлетается на осколки от последовавшего взрыва.

Над островом в точке взрыва на высоте примерно двадцати метров появляется густое облако дыма горчичного цвета. Прямо на глазах оно начинает расплываться, угрожающе подбираясь к тому месту, где находятся обезьяны. Увидев облако, животные в испуге начинают пронзительно кричать и метаться, натягивая удерживающие их привязи. Обезьяны пытаются спастись, прикрывая голову, пряча нос и рот. Но они уже обречены: вскоре они умрут.

На другом конце острова группа людей в специальных костюмах биологической защиты следит за происходящим в бинокли, делая записи. По прошествии нескольких часов они соберут обезьян, лежащих на земле и еще подающих признаки жизни, и отнесут их в клетки. Несколько дней за животными будут внимательно наблюдать, пока обезьяны не погибнут одна за другой: кто от сибирской язвы, кто от туляремии или лихорадки Ку, бруцеллеза, сапа или чумы.

Я был одним из руководителей, отвечавших за проведение таких или подобных испытаний в 80-х и в начале 90-х годов. Именно они и легли в основу программы по созданию биологического оружия, в будущем ставшей настоящим достижением Советского Союза.

С 1988 по 1992 годя занимал пост первого заместителя руководителя «Биопрепарата» — советского государственного фармацевтического комплекса, разрабатывавшего и производившего оружие, изготовленное на основе самых опасных и сильнодействующих вирусов, токсинов и бактерий, которые только были известны человечеству. Это была целая империя, в которую входили многие исследовательские, опытные и производственные учреждения, находившиеся более чем в сорока городах на территории СССР. Тогда чуть ли не каждое хоть сколько-нибудь значимое государственное учреждение играло свою роль в программе создания биологического оружия: это Министерство обороны, Министерство сельского хозяйства, Академия наук СССР, Министерство здравоохранения, ЦК КПСС и, конечно же, КГБ. Система, как часто называли для краткости «Биопрепарат», оказалась настолько успешной и эффективной, что Кремль не скрывал своей радости.

За 20 лет, начиная (как ни парадоксально это звучит) с 1972 года, когда Москва присоединилась к Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов биологического и токсинного оружия, в Советском Союзе была создана самая развитая в мире система средств биологического вооружения. Мы были среди ста сорока государств, подписавших Конвенцию и взявших на себя обязательство «не разрабатывать, не производить, не приобретать и не иметь запасов» биологических веществ для использования в военных целях. И в то же самое время в соответствии с секретной программой прямо под Москвой и в других российских городах накапливались колоссальные запасы оружия массового поражения, включавшие в себя сотни тонн смертоносных биологических веществ на основе бактерий сибирской язвы, чумы и вирусов оспы, которые предполагалось использовать против США и их западных союзников.

Все происходящее за стенами институтов и лабораторий «Биопрепарата» было тщательно засекречено.