Кремль воспроизводит советскую (сталинскую) номенклатуру

Из всех видов революций для России наиважнейшей является «паркетная», которая происходит не на шумных «майданах», как у соседей, а в пыльной утробе властных коридоров. Пока внимание российской общественности было сосредоточено на борьбе Кремля с «оранжевым змием» украинской революции, Россия тоже не оставалась в стороне от революционных процессов: в ней случилась самая неотвратимая из всех революций – поколенческая.

О неизбежности поколенческой революции в середине второй декады нового века говорили и писали давно. Но, когда она произошла, этого почти никто не заметил. Отчасти это объясняется тем, что на верхушке властной пирамиды не произошло видимых перемен. Друзья Путина застыли на своих постах, как портреты членов Политбюро ЦК КПСС - на первой полосе «Правды». Пока.

Но верхушка – это далеко не вся пирамида. Самые интересные и захватывающие процессы разворачиваются сегодня как раз на нижних и средних этажах вертикали власти. Там происходит массовое и стремительное омоложение кадров – из периферии, из самых разных социальных страт общества во власть устремился бурный поток «новобранцев».

В течение последних полутора лет на позиции второго и третьего порядка активно рассаживаются молодые люди в возрасте от 25 до 35 лет. Они становятся руководителями департаментов и отделов, начальниками всевозможных ФГУПов, заместителями директоров, а то и директорами всевозможных «заводов, газет, пароходов» безбрежного русского госкапитализма. Они быстро вытесняют на «заслуженный отдых» засидевшиеся на непыльных местах «советские кадры». Остатки недобитого реформами Гайдара поколения шестидесятилетних, остававшегося до последнего момента кадровым хребтом государственной машины, уходят в историческое небытие.

С политической точки зрения значение имеет не столько факт смены поколений сам по себе, сколько то, что она происходит управляемо. Параметры, внутри которых осуществляется кадровая революция, показывают, что, вопреки внешнему впечатлению, Кремль был занят все это время отнюдь не только украинским кризисом. Если оставить в стороне проблему непотизма, которая до конца не решена ни в одном демократическом обществе, то приходящие во власть новобранцы отличаются рядом общих черт, что позволяет говорить о них, как о формирующейся новой политической страте.

Во-первых, в значительной степени – это действительно люди без глубоких корней. Во власть призван «социальный подшерсток», который все эти годы находился рядом с привилегиями, но так до них и не дотянулся. В столичные центры исподволь подтягиваются люди из глубинки – нищие (относительно), энергичные, готовые на все. Чем бы эти люди сегодня ни занимались на государственной службе, они в первую очередь заняты собой.

Во-вторых, существенная часть людей, призванных на государственную службу, оказывается прямо или косвенно связана с российскими спецслужбами. Не то, чтобы все вновь прибывшие были чекистами, но руку свою это ведомство к подбору кадров приложило совершенно определенно.

В-третьих, в принципе новые кадры аполитичны. Их политическое сознание пока – это tabula rasa, на которой можно нарисовать любые иероглифы. Они еще не обзавелись состоянием, необходимым для того, чтобы можно было позволить себе иметь убеждения. В такие мозги можно загружать любой идеологический софт. Главное, чтобы он не мешал карьерному росту.

В-четвертых, профессионализм является для них случайным моментом. Не исключено, что какая-то часть новобранцев будет обладать вполне приличной квалификацией. Из некоторых со временем вырастут талантливые управленцы. Но основная масса ничего не смыслит в том деле, которым им теперь приходится заниматься. Впрочем, многие из тех, кому они приходят на смену, понимали в этом немногим больше.

Трудно сказать, до какой степени процессом расстановки новых кадров руководит именно Вячеслав Володин и есть ли действительные основания называть это политическое племя «володинским выводком», но он, безусловно, психологически наиболее близок этой когорте. Новые «посткоммунистические дворяне» очень мало похожи на вальяжных чиновников-бояр старой волны. На смену людям, которые и за дом в первой линии у Женевского озера пальцем не шевельнут, приходят люди, готовые рвать жилы за хорошую «трешку» в спальном районе Москвы.

Внутри феодального по своему укладу российского госаппарата постепенно формируется новая «регулярная бюрократия», гораздо больше напоминающая советскую номенклатуру, чем ее предшественники. Эпоха «индивидуального катания» в российском государственном управлении заканчивается. Наступает время для «коллективных выступлений». У этого аппарата может быть только один мозг – у того, кто является их работодателем. Индивидуальная воля чиновника уходит в облачное пространство. Пятнадцать лет российская государственная машина жила по принципам стаи. Теперь ей предстоит жить по принципу муравейника.

Расслабленные и заносчивые ельцинские элиты, к которым по-прежнему относится подавляющая часть окружения Путина, похоже, пропустили удар. Их главный враг и могильщик обосновался не на Болотной, а на Старой площади. Там куется сегодня смена «путинским наркомам». И когда у миллионов безликих государственных муравьев окрепнут челюсти, они перекусят «путинскую гвардию» так же безжалостно, как в 30-е годы прошлого столетия коммунистическая номенклатурная масса стерла в порошок обуржуазившихся «старых большевиков».

Кооператив «Озеро» по-прежнему кажется многим бездонным, словно Байкал. Но и «Озеро» можно выпить до дна. Только вряд ли хоть одна капля при этом достанется борцам с российской коррупцией и произволом. В России есть много других жаждущих. А смотритель у России будет прежний. Только сидеть он теперь будет не на берегу «Озера», а у кромки платоновского «Котлована»…

Владимир Пастухов
 

Процесс рождения номенклатуры в СССР осуществился в три этапа. Первым этапом было создание в недрах старого русского общества деклассированной организации профессиональных революционеров — зародыша нового класса. Вторым этапом был приход этой организации к власти в результате Октябрьской революции и возникновение двух правящих слоев: высшего — ленинского, состоявшего из профессиональных революционеров, и находившейся под ним сталинской номенклатуры. Третьим этапом была ликвидация ленинской гвардии сталинской номенклатурой.

Большевики-ленинцы не были донкихотствующими идеалистами, шедшими, подобно народовольцам, на гибель во имя неопределенной светлой цели. Они шли на риск, борьбу и лишения потому, что строй, против которого они выступали, не давал им никаких перспектив. В борьбе за свою власть они были безжалостны к другим, неразборчивы в средствах уничтожения противника, легко шли на сделки с совестью, но были убеждены в справедливости марксизма и искренне хотели создания предсказанного Марксом коммунистического общества. Ленин был не просто их вождем: он как личность был их воплощением.

Вождем и воплощением своей номенклатуры явился Сталин. Подобно тому, как он был не противоположностью Ленина, а доведением до логического конца ряда его черт, сталинская гвардия была в ряде пунктов продолжением ленинской. В борьбе за власть она тоже была безжалостна, но уже ко всем, в том числе и товарищам по партии. Она была готова применить любые средства для уничтожения всякого, ей мешавшего, — в том числе ленинских гвардейцев. Она не питала иллюзий, что стремится к благу трудящихся, и, довольствуясь словами об этом, сознательно рвалась только к собственному благу. Сталинские назначенцы лезли к власти независимо от ее цели.

Михаил Восленский "Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза"